— Я тоже знал. И всё же… — он неопределённо помахал сигаретой. — Вот и с нападением федералов тоже неожиданно вышло. Это уж моя вина. По моей части.
«Да и Мария-Анетта со всей этой ложью о Чрезвычайном Отделе, небось, по твоей, — подумал Макс, глядя на коротышку. Сочувствия он не испытывал. — Спросить бы тебя, да ведь не признаешься».
— Раньше-то как было, — проговорил Рей Фолнер, беря сигарету в рот и шаря по карманам в поисках зажигалки. Вид у него был кислый. — Седов во главе, а рядом мы. И впереди, и за спиной, и в арьергарде, и в тылу. На самом верху стояли. Мы — это Ангелы, да ещё несколько священников, — пояснил он. — Отец Эбнер в том числе, — Фолнер помолчал, потом заговорил снова. — И всё, что знал Седов, знали мы. А теперь не так стало. Нороков и его… команда вокруг Седова вьются, преданностью своею в глаза ему тычут. Мол, мы ради вас, Великий Мастер, на всё готовы. И ведь действительно готовы. Потому что знают: кто за жизнь вождя отвечает, тот и в чести. Оно ведь палка о двух концах: кто защищает, тот и убить может, — Фолнер, наконец, нашёл зажигалку и, прикурив, выпустил подряд несколько колечек. Руки его слегка дрожали. — И хотя мы теперь тоже не совсем на заднем плане, а всё-таки чувствуется, что за спиной словно маячит кто-то, — коротышка помахал рукой, показывая, как именно маячит. — И только и ждёт, когда ему на тебя покажут и скомандуют «Взять!». Понимаешь? Нет у нас больше неприкосновенности. Теперь она у Норокова, — Рей Фолнер сокрушённо покачал головой. — Вот и на Европу меня с тобой Седов отправил не от большого доверия, что бы он там ни говорил, а потому что показать хочет: пожертвовать тобой могу, если захочу. Нет тебе такой веры, как раньше, не оправдал моих надежд. Что ж, если всё получится, то, может, опять поднимусь.
— А отец Эбнер? Он тоже в опале? — спросил Макс.
— А то! Ты думаешь, послали бы его иначе управлять трансактором на боевом корабле и рисковать задницей?! — Рей Фолнер усмехнулся. — Списали его со счетов, хоть он и из высшего жречества! А вот Пшежиковского нет. Он-то на подхвате был, когда мы делом занимались, так что, вроде как, и ни при чём. Его и на Европу с нами отправляют, чтобы он следил, а потом доложил обо всём. Конечно, если это «потом» наступит.
— А Всадники?
Рей Фолнер снова усмехнулся.
— Вейгор стал своим. Роботов делает. Скоро уже попрут на федералов, должно быть. А Покровский и Митчелл — мусор, их держат только потому, что с трансакторами управляться умеют. Теперь, когда ограничений для трансакции нет, любого можно обучить артефакт запустить, да только опыт он и есть опыт. А Седов — человек крайне осторожный.
— Я думал, он скорее авантюрист, — заметил Макс.
Рей Фолнер кивнул.
— Само собой, но только не из тех, что бросаются в прорубь, очертя голову. Он сначала всё просчитывает, а уж потом действует. И у него есть большая смелость, этого я не отрицаю. Там, где другие опустили бы руки, он видит перспективы.
— А ты веришь в существование ещё одного артефакта?
Фолнер пожал плечами.
— Почему нет?
— А в то, что мы сможем его запустить? — этот вопрос очень волновал Макса.
— Почему нет? Однажды нам это почти удалось. Получится, я думаю. Конечно, если ксены скажут нам, где он. Только я в это не верю, — неожиданно добавил коротышка, глубоко затянулся и выбросил окурок в утилизатор. — Поляжем мы все на этой проклятой Европе, помяни моё слово!
Рей Фолнер нажал на кнопку бара и налил себе виски. Бросив в стакан несколько кусочков льда, он яростно взболтал всё металлической ложечкой.
— Когда мы нашли тебя на обломке тюремного капера, ты не удивился, встретив меня?
Макс кивнул.
— Ещё как!
— Меня отправили с инспекцией по фронтам как какого-нибудь посыльного, — Рей Фолнер раздражённо бросил ложечку на стол и сделал большой глоток виски. — И мне пришлось мотаться под носом у федеральных патрулей!
— А зачем вы напали на «Тантал»?
Коротышка презрительно махнул рукой.
— Это была дебильная фантазия капитана! Он решил, что капер может оказаться прикрытием — уж не знаю, для чего. Придурок!
— Но ведь благодаря этому вы нашли меня, — возразил Макс с лёгкой улыбкой.
Фолнер фыркнул.
— Не велик улов, если честно! Без обид.
Макс усмехнулся.Откровенность коротышки начинала ему нравиться. Она могла оказаться полезной.
Вошёл отец Эбнер с книгой в руках. Кивнув Максу и Фолнеру, он уселся в кресло и открыл книгу — по виду очень старую. На обложке было написано «Истолкование иероглифов Гораполлона». На вопрос Макса, что это такое, священник ответил, что это послание какого-то Нострадамуса, который жил во времена, которые и представить невозможно.
— Чего вы ждёте от предстоящей миссии, отец Эбнер? — обратился к жрецу Рей Фолнер.
Священник ответил, не поднимая глаз:
— Не многого. По правде сказать, хотелось бы просто уцелеть.
Глава 44
Как только «Святополк» добрался до орбиты Ио, на него был переправлен Стас Пшежиковский. Рей Фолнер передал ему пакет с инструкциями, подготовленный для Ангела президентом, и началась подготовка к высадке на Европу. На это ушло около пяти часов, после чего «Святополк» двинулся к спутнику Юпитера и через двадцать минут вышел на его орбиту и лёг в дрейф.
Паром, на котором должны были высадиться на Европу Макс, отец Эбнер, Рей Фолнер и Стас Пшежиковский, был снабжён снегоходом, буровой установкой, запасом аккумуляторов, складными домами с обогревом и прочими приспособлениями для экспедиции по покрытому льдом спутнику. Макс узнал несколько устройств из комплектовки федерального десантного корпуса «Зима» — видимо, они достались республиканцам с реквизированных заводов.
Парламентёров сопровождали шесть штурмовиков в полном десантном вооружении, два врача и специалист по ксенобиологии (оказалось, что он тоже летел на «Святополке», но ни Рей Фолнер, ни отец Эбнер об этом не знали; сам ксенобиолог объяснил это приказом президента).
Паром покинул борт «Святополка» и начал снижаться на Европу, постоянно передавая сообщения, в которых говорилось, что группа парламентёров просит разрешения совершить посадку и вступить в переговоры.
Макс ждал, что вот-вот случится что-нибудь, что прервёт их полёт. Отчасти он даже надеялся на это. Но, с другой стороны, наступал кульминационный момент операции «Джокер»: у Макса появился шанс узнать информацию, которая может дать существенный перевес одной из сторон.
Макс сидел, пристёгнутый к креслу страховочными ремнями, время от времени поглядывая на часы. Детонатор был заранее подготовлен: достаточно нажать кнопки в определённом порядке, и бомба, установленная на борту «Святополка», уничтожит один из фотонных реакторов крейсера, что вызовет цепную реакцию и приведёт к разрушению корабля. Он вспомнил капсулу со взрывчаткой, которую ему передали в зоопарке на Плутоне. Трудно было поверить, что такая крошка способна обратить в груду обломков полукилометровую боевую машину, на постройку которой ушло почти два года и несколько тысяч тонн металла.
Макс подумал о Джул, представил её такой, какой видел в последние дни на Земле. Он должен исполнять волю Федерации — не потому, что она ему нравится больше Республики, а ради Джул. И он знал, что сделает всё, чтобы защитить девушку. Но Рей Фолнер и Рудольф Эбнер прошли с ним через множество испытаний, и он не мог воспринимать их как врагов и с лёгкостью пожертвовать ими. Да и взорвать корабль с экипажем из живых людей… Макс не был уверен, что сумеет сделать это, если понадобится. При этом он понимал, что пришло время принять окончательное решение, такое, чтобы ничто не могло заставить его передумать. Макс закрыл глаза и при помощи простых дыхательных упражнений погрузился в лёгкий транс. Выбросив из головы всё лишнее, он взвесил все «за» и «против».
Когда паром коснулся опорами поверхности Европы, и пилот объявил о благополучном прибытии, Макс знал, как поступить.
Двигатели выжгли под корпусом корабля кратер глубиной около трёхсот метров. Тонны льда, превратившись в пар, окутали паром целиком и опали дождём. Под погасшими дюзами ещё пару минут назад кипящее озеро воды быстро покрывалось льдом.