Теперь Макс знал: он — КАРАТЕЛЬ! Он был им всегда, и ничто не могло изменить его сущность. И ещё Макс понял смысл этого слова. Быть карателем означало защищать человечество до последней капли крови. Именно для этого был создан карательный корпус, но со временем его предназначение зашорилось, и люди стали относиться к карателям как к палачам, жестокому орудию системы. Но их функцией было не наказывать. Они должны были защищать людей. И если Федеральное правительство пыталось сделать из них марионеток, расправляющихся с неугодными существующему режиму жителями, или, как называли их официально, «элементами», то их обязанностью было воспротивиться этому и не позволить промыть себе мозги. Они должны были остаться собой — теми, кем их создали.
Теперь, когда Макс понял это, он мог выполнить своё предназначение — потому что знал, в чём оно заключается. Когда-то он мечтал просто вырваться с Земли и для этого поступил в военное училище — вовсе не ради того, чтобы защищать кого бы то ни было. Потом захотел большего — участвовать в чём-то важном и нужном. Поэтому Макс не стал пилотом, как Джул, а подал рапорт о зачислении в Карательный корпус. И всё же не понимал, почему его так непреодолимо влечёт на войну. Он был марионеткой своего подсознания и плыл по волнам собственного предназначения. Судьба правильно всё рассчитала: если направить человека по верному пути, то рано или поздно он осознает, что идёт по нему не просто так.
Макс чувствовал какое-то новое, лёгкое чувство — словно избавился от груза, давившего на него многие годы, если не всю жизнь.
Он взглянул на Хэлен. Она дремала, прислонившись к стенке БТРа. Машину трясло, и голова женщины моталась из стороны в сторону. Макс аккуратно положил её себе на плечо. Женщина даже не проснулась.
Невольно Макс подумал, может ли у них с Хэлен что-нибудь получиться, если они останутся живы. К этому не было предпосылок — возможно, она не испытывала к нему даже симпатии. Кем, если подумать, он был для неё? Человеком, которого ей приказал встретить Гор. Заданием, миссией. Видела ли она вообще в нём человека?
Да и было ли у неё время подумать о нём как о мужчине? События разворачивались так стремительно, что было не до личной жизни. Макс припомнил, как военный транспорт доставил его вместе с другими карателями на Оберон. Именно там он впервые столкнулся с действием трансакторов. Тогда это больше походило на нападение каких-то демонов. Если бы Максу рассказали подобное в баре, он бы ни за что не поверил — решил бы, что человек или передаёт десять раз перевранное или просто прикалывается.
Как же давно это было! Макс с трудом мог вспомнить лица некоторых товарищей. Интересно, что стало с Мясом? Как сложилась его судьба? На Обероне они уцелели вдвоём, потом Нантель воевал и получил повышение. Но жив ли он до сих пор?
«Что-то я становлюсь не в меру и ни к месту сентиментальным, — подумал Макс, усмехнувшись про себя. — Так и расклеиться недолго. А ну, соберись! Тебе ещё предстоит спасти мир». Кажется, примерно так говорили супергерои в старых боевиках, которые Макс, будучи подростком, смотрел в гранхаусах Москваполиса. Тогда хорошие парни всегда побеждали. А как получится сейчас? Жаль, что в жизни не работают законы кинематографа — а то можно было бы расслабиться и ждать, пока злодеев настигнет заслуженное наказание. Вот только кто эти злодеи? В реальности определиться с этим куда сложнее.
Макс вспомнил, что когда-то его девизом было «сам за себя». Он усмехнулся: с тех пор он проделал большой путь, если решил спасти мир.
Глава 44
— Ты вот обвиняешь меня в том, что я продаю оружие обеим враждующим сторонам, — говорил Джошуа Канстанто, развалившись в кресле пилота и посасывая толстую чёрную сигару, вонючий дым которой уже успел расползтись по всей рубке. — Но я могу доказать, что твоё возмущение совершенно беспочвенно.
— Попробуй, — лениво кивнул его собеседник, мужчина средних лет, поджарый, с лицом, изрезанным глубокими морщинами.