Пастор Винсенто стоял молча. Он смотрел в пол, и его губы слегка шевелились — словно он читал молитву. Должно быть, просил защитить его от сатанинской машины.
— Правда, он великолепен? — спросил Макс без энтузиазма.
Священник слегка пожал плечами.
— Как посмотреть, — ответил он тихо. — С точки зрения технологий, это, безусловно, шедевр, воплощение мечты. Но для того, кто верит в Бога, эта вещь кощунственна.
— Почему же вы не попытались её уничтожить? Разве у вас не было такого искушения? — Макс с любопытством взглянул на священника.
Пастор Винсенто спокойно улыбнулся.
— Было, но мы знаем, что Господу угодно, чтобы эта машина послужила на благо человечества.
— Откуда?
— Господу угодно всё, что служит на благо человечеству.
— Нет, я не про то. Почему вы думаете, что Бог одобрит использование этого устройства? Вы ведь считаете его сатанинским.
— Так и есть, — пастор Винсенто покачал головой. — Но пути Господни неисповедимы. Зачастую бывает, что и зло служит на благо. Знаете строчку из «Фауста»: «Я часть силы, которая всегда жаждет зла, но творит добро»?
— Нет, я не читал этой книги.
— Напрасно. Обязательно прочтите. Её написал древний немецкий автор Гёте.
— Если у меня будет такая возможность.
Макс внутренне усмехнулся: неужели пастор думает, что у него есть время заниматься подобной ерундой?!
— Не настраивайтесь на поражение, — священник ободряюще пожал Максу плечо. — Всё вершится по воле Господа! Помните об этом.
— Ладно, — кивнул Макс. — Постараюсь.
Его уже не занимала дискуссия с пастором Винсенто, и тот, видимо, это почувствовал.
— Вы всё посмотрели? — спросил он деловым тоном.
— Думаю, да, — Макс ещё раз обвёл взглядом зал и трансактор. — Прежде, чем приступить, мне нужно помедитировать и настроиться. Предстоит очень трудное дело, — добавил он извиняющимся тоном.
— Я понимаю, — кивнул священник. — Наша помощь требуется?
Макс отрицательно покачал головой.
— Нет, я справлюсь.
На самом деле он понятия не имел, что произойдёт, когда он подключится к белой дыре и попытается запустить трансактор. Возможно, его разорвёт в клочья, или он распылится на молекулы. Но он не собирался демонстрировать кому бы то ни было свои сомнения и страхи — в этом просто не было смысла.
Макс находился в самом конце пути и знал, что не отступит — не теперь! Даже если бы кто-нибудь сказал ему, что его шансы уцелеть один к ста, он всё равно попытался бы осуществить задуманное.
— Прежде вам необходимо отдохнуть с дороги, — пастор Винсенто слегка похлопал Макса по спине. — Без физических сил ваш дух не окрепнет. Давайте поднимемся и пообедаем, а потом вы примете ванну и поспите.
— Хорошо, — Макс вдруг понял, как он хочет всего этого. — Пойдёмте. Мне действительно нужно отдохнуть перед медитацией, — добавил он, словно оправдываясь.
Священник молча кивнул. Они вернулись в лифт и поднялись в жилой отсек. Макс ожидал увидеть в ней Хэлен и других обитателей Некрополя, но в пещере было пусто.
— Где все? — спросил Макс, озираясь.
— Вероятно, отправились в ратушу, — отозвался священник.
— Ратушу?
— Так мы называем дом, где собираемся для общих молитв.
— Я думал, это делают в церкви.
— Обычно да, но у нас здесь нет даже часовни. Идёмте.
Пастор Винсенто направился к зданиям, среди которых выделялось одно — самое большое, похожее на куб, увенчанный пирамидой. К нему вела каменная лестница, в которой было ступеней пятьдесят, но священник бодро преодолел их — словно шёл по ровной дороге.
Глава 60
Они с Максом вошли в зал, своды которого терялись в полумраке, а свет давали электрические лампы, вмонтированные в стены на расстоянии примерно пяти метров друг от друга.
Члены общины сидели за длинным пластиковым столом и тихо разговаривали. При появлении Макса и пастора они дружно поднялись, чтобы приветствовать их.
— Друзья мои! — обратился к ним священник, жестами стараясь утихомирить паству. — Нашему гостю и Хэлен необходимо подкрепиться, да и нам пора обедать. Поэтому предлагаю приступить к трапезе.
Возражающих не оказалось, так что Макса усадили за стол, а несколько человек отправились на кухню. Вскоре начали подавать еду — в основном полуфабрикаты, но было также несколько блюд из настоящих овощей, правда, довольно мелких.
— Мы выращиваем их сами в теплице, — объяснил пастор Винсенто, видя удивление Макса. — Получается не очень, но мы работаем над этим.
— Я думал, вы собираетесь молиться, — заметил Макс, следя за перемещением блюд.
Священник улыбнулся.
— У нас здесь не так много возможностей оборудовать обширные помещения с комфортом, так что приходится совмещать столовую, зал заседаний и церковь.
— А как же аскеза и всё такое? — спросил Макс, кивком поблагодарив Хэлен, передавшую ему миску с мелко нарезанным салатом.
— Мы не отшельники, — ответил пастор Винсенто. — И стараемся обустроиться с удобством.
— И я это всецело одобряю! — усмехнулся Макс, отломив кусок хлеба.
Через некоторое время он отложил столовые приборы и придвинул высокий пластиковый стакан, наполненный дистиллированной водой — огромной ценностью на Уране, особенно во время войны.
— Пастор Винсенто, — обратился Макс к сидящему по правую руку священнику.
— Слушаю вас.
— Вы ведь христиане, верно?
— Да, конечно, — пастор Винсенто слегка улыбнулся. — Мы верим в Иисуса.
— Тогда как вы можете служить египетским богам?
— Мы служим только одному Богу. Кроме того, вы ведь и сами знаете, что Ра, Гор и остальные существа, с которыми мы сотрудничаем, вовсе не боги. Это просто биороботы и компьютеры, созданные искримнянами.
— Но Хэлен говорила, вы совершали некие языческие ритуалы.
— Чтобы подготовить трансактор к вашему приходу. Я не знаю, как они действуют, но таковы были инструкции.
— Чьи? Ра?
— Именно его.
— И вы бросились выполнять распоряжения искусственного интеллекта? Компьютера?
Священник кивнул.
— Почему бы и нет? Если замысел Божий таков, что порождения искримнян должны стать орудием Господа, нам остаётся только подчиняться, верно?
— Но есть люди, которые верят и в других богов. Откуда вам знать, что и Христос — не андроид, созданный ксенами? Ну, или что-нибудь в этом роде.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, — пастор покачал головой. — На самом деле не так важно, насколько реален Бог. Куда важнее, почему ты веришь в него. Ведь вера в Бога — это, по сути, желание его существования. Мы верим в Иисуса, потому что считаем его учение единственно правильным. А главное, мы любим его.
— Учение?
— Иисуса. Когда он спустился на Землю, то хотел, чтобы люди полюбили его и уверовали. Добровольно, без принуждения. Таким образом, в основе христианства лежит любовь. Мы верим в Христа, потому что любим его. Это не кажется вам правильным?
Макс промолчал. Он не знал, что ответить. Доводы пастора казались вполне логичными, но, не пережив того, о чём говорил проповедник, было трудно согласиться с ними.
— Я не настаиваю, чтобы вы отвечали, — улыбнулся пастор Винсенто, легонько похлопав Макса по руке. — К религии, как и к любви, нужно прийти добровольно, без принуждения. Это главное, чему нас научил Иисус. За это мы благодарны ему и за это его любим.
— Понимаю, — Макс сделал глоток воды. — Думаю, мне пора на отдых. Спасибо за обед, всё было чрезвычайно вкусно, — он поднялся из-за стола.
— Хэлен проводит вас, — пастор Винсенто кивнул женщине.
— Скажите мне ещё только одно, святой отец, — Макс обернулся на полдороге.
— Да?
— Вы верите в идеальный мир?
— Идеальный? — священник выглядел озадаченным.
— Именно так. В котором царят любовь, мир, гармония, счастье. Где всем, абсолютно всем, хорошо.
— А вам бы хотелось жить в таком мире? — пастор Винсенто внимательно разглядывал Макса.