А потом, скорее всего, придется отсюда сваливать. Спасаться позорным бегством, потому что он все равно не отстанет, а я не хочу его травмировать на глазах других прохожих.
Может быть, здесь есть журналисты или фотографы. Они меня сфоткают и ославят на весь мир. Мне уже достаточно того, что я и так огорчил французов, побив одного из лучших их бойцов. Если узнают, что я отлупил прохожего на улице, у меня точно будут большие проблемы.
Поэтому я так и сделал. Лавировал и уходил от неуклюжих атак парня, на потеху публике. Я его не бил, только иногда толкал или бросал через бедро. Хорошо, что мы в парке, вокруг мягкая, покрытая свежезеленой травкой земля, и все падения противника не приводят к травмам.
Наконец, мне это надоело, я помахал рукой прохожим, а парень в очередной раз опрокинул с помощью подсечки. Потом уже не дожидался, когда он очухается, а бросился бежать назад, прямо через толпу зрителей, которые проводили меня жидким аплодисментами.
Оглянулся пару раз, когда отбежал, и увидел, что нахальный парень стоит посреди толпы и озирается, потеряв меня из виду. Когда я выбежал из парка, навстречу мне прошли двое жандармов, у одного во рту свисток наготове, на меня они не обратили внимания, а поспешили к толпе. Ух, вовремя я ушел, оказывается.
Пару кварталов и я в гостинице. Наш куратор из консульства, Огнев, все время сопровождавший нас, подозрительно посмотрел на меня.
— Ермолов, а вы были ночью в гостинице или нет? Только сейчас явились?
Я невинно покачал головой.
— Какой там. Я спал все время, без задних ног. А сейчас сходил на пробежку, не видите, что ли?
Огнев скептически покачал головой и отошел, но по его цепкому взгляду я понял, что он взял меня на заметку и теперь будет присматривать. Ну и ладно, сегодня соревнования заканчиваются, а Эмили вряд ли захочет со мной разговаривать и вообще продолжать знакомство. Так что я могу со спокойной душой сосредоточиться на турнире на полную катушку.
За завтраком заспанный Щепкин пытался выведать у меня, где я провел ночь, хотя и так все понятно. Но тренер, разумеется, хотел услышать от меня самого, получилось ли у меня с Эмили.
Я обычно не очень охотно рассказываю про такие штуки, тем более не такому близкому человеку, как коллега. Поэтому я просто ответил, что мы поужинали в ресторане, на что, кстати, ушли все мои суточные деньги, а потом гуляли полночи по городу.
Щепкин недоверчиво поглядел на меня и сказал:
— Ладно, к черту все эти пустяки. Теперь тебе предстоит драться с японцами, чтобы пройти в финал. Ты готов, надеюсь?
Что ему можно сказать? Разве можно быть полностью готовым к такой ситуации, как чемпионат мира? Особенно находясь в шаге от вершины. Но спорить я не стал, кивнул и ответил, как полагается:
— Сделаю, все, что в моих силах.
Щепкин прожевал остатки омлета.
— Да уж пожалуйста, постарайся. Или сам знаешь, что нам с тобой грозит после возвращения домой. Самое меньшее, сдерут кожу живьем или сварят в кипятке.
После завтрака нам дали полчаса на отдых и на сборы. Потом отвезли к стадиону на микроавтобусе. Филатов сидел сзади. Он похлопал меня по плечу.
— Ты как, герой? Отдохнул после ночных похождений? На тебя все надежды. Если остальные сойдут с дистанции, ты должен дойти до финала. Понимаешь?
Вот достали. Ну, что за давление? Я постарался не обращать внимание. Черт подери, так и с ума сойти можно от такого груза ответственности.
Народу на стадионе еще больше, чем вчера. Трибуны переполнены, люди сидели на ступеньках и в переходах. Помещение слишком тесное для такой толпы народа. Отовсюду доносился шум и гвалт, невозможно и слова сказать, надо кричать, чтобы услышали.
Турнир начался с приветственного слова министра спорта Франции Мишеля Колона, потом опять выступили главы Всемирной федерации карате и Японской федерации. Пожелали, само собой, чтобы победил сильнейший.
А потом начались и сами соревнования. В ката мы уже почти не участвовали, а вот перед тамэсивари устроили еще дополнительные показательные выступления французских и японских умельцев. Не совсем запланированное мероприятие, про которое я не был в курсе, но посмотрел с удовольствием.
Молодые каратисты сначала разбивали ледяные плиты ударом ладони. Насколько я помню, обычная норма восемь блоков, но некоторые парни яростно кричали на весь стадион и раскалывали двенадцать штук.
Также они разбивали черепицы, по двадцать слоев или пробивали насквозь огромный кувшин, на двести литров воды. Ну, и напоследок разбивали доски и камни в прыжке. Молодцы, хорошо подготовились, у всех получилось разбить цели, как и полагается. Прыжки при этом делали не высокие, как в таэквондо, а быстрые и проникающие.