- Уль, у меня к тебе дело на миллион рублей! -Вербинина впорхнула в комнату. Она была Ульяниным одногодком, но служила на узле связи на год больше, и уже успела обзавестись сержантскими погонами.
- Ну, если только на миллион, - рассмеялась Ульяна. - Давай, выкладывай!
- Уль, я даже не знаю, как сказать... - Марина вдруг залилась румянцем. - Ты только пойми меня правильно.
- Мариш, ну не тяни кота за хвост! Что ты хочешь?
Вербинина покраснела еще больше.
- Уля, ты не можешь на ночь уступить мне эту комнату, - шепотом выдавила из себя Марина.
- Уступить? - Ульяна ошарашено округлила глаза. -Это как?
- Ну. - лицо младшего сержанта Вербининой пылало. - Уступить нам с Володькой. До утра не будет никаких испытательных работ. Чего же тебе здесь сидеть? Ты же наверняка собиралась лечь спать. Тебе ведь все равно, где отдыхать. А нам с Володькой.
Она покосилась в сторону диванчика за ширмой.
Недели три назад Марина Вербинина вышла замуж за молодого лейтенанта из группы обслуживания электрооборудования. Командование обещало молодой семье квартиру, но. Но пока медовый месяц семейство Вербининых проводило, кочуя по квартирам друзей и знакомых.
- Ну, ты даешь Маришка. - проворчала потрясенная Ульяна. - Это же командный пункт!
- Ну, и что? - улыбнулась робкой улыбкой Марина. - Никто же не узнает!
- А если проверка? Или что-то случится?
- С капитаном Беклемишевым я уже договорилась, чтобы на сегодня тебя подменить, - беспечно махнула рукой Вербинина. - Если что случится, буду действовать по обстановке. Ульяшка, ну, пожалуйста!
- Ах, вот как... Ну, раз уже договорилась... Хорошо, подруга, принимай дежурство. Я убегаю!
- Спасибо, роднуля! - Вербинина поцеловала Ульяну в щеку. - С меня презент!
45.
6 сентября 1988 года.
Космодром Байконур, вторая площадка.
Комнаты отделения систем жизнеобеспечения.
Тело Евгения Шестюка на руках вынесли к грузовым воротам монтажного зала и погрузили в тот самый автобус, который вечером должен был развезти расчеты отделения систем жизнеобеспечения по домам. Стрельников созвонился с управлением контрразведки полигона и получил приказ срочно отправить труп агента в Ленинск для вскрытия и экспертизы. Сопровождали тело несколько сотрудников контрразведки и констатировавший смерть агента дивизионный врач. Сам полковник, хмурый и озабоченный, направился на пункт связи дивизии. Стрельникову предстоял далеко не простой разговор со своим руководством в Москве: смерть вражеского агента спутала контрразведчикам все карты. Уже выходя из зала, Вадим Алексеевич обернулся к Макарьеву:
- Антон, ты, пожалуйста, будь на месте. Нам с тобой еще о многом нужно будет поговорить.
Оставшись в комнатах отделения один, Макарьев снова вскипятил чайник, приготовил себе крепкий чай, удобно устроился на стуле и задумался.
Итак, их с Ульяной план увенчался успехом. Агент среагировал на мнимую угрозу, сунулся в ловушку и был пойман с поличным. Выдержка и хладнокровие на этот раз изменили Евгению Шестюку. Парадоксально, но именно страх разоблачения погнал его в расставленную Макарьевым и Ульяной ловушку. Страх быть раскрытым, в конечном итоге, и привел агента к провалу.
Но Макарьев не испытывал никакой радости от того, что враг оказался повержен. Как-то сразу навалилась накопившаяся за полторы недели постоянных тревог и волнений усталость. И темной давящей массой легла на душу случившаяся всего полчаса назад прямо у всех на глазах смерть Евгения Шестюка.
Странная смерть... Очень странная смерть...
По словам врача, даже без вскрытия, - правда, с некоторой долей вероятности, - можно утверждать, что Шестюк скончался не от сердечного приступа. Никто и никогда не слышал от него жалоб на больное сердце. Конечно, при такой жаре и сильных нервных нагрузках приступ мог начаться внезапно, но... Но насколько Макарьев разбирался в медицине, налицо были скорее все симптомы удушья, чем сердечного спазма. Да и врач из управления дивизии, осматривавший тело Шестюка сразу после кончины, подтвердил, что смерть агента действительно наступила от недостатка кислорода в организме.
Очевидно, что Евгения Шестюка в последние минуты его жизни никто не душил. И если смерть агента не была следствием каких-то естественных причин или скрытой патологии, то, скорее всего, речь следует вести об отравлении. Это значит, что какое-то отравляющее вещество было введено в организм Шестюка совсем незадолго до его смерти. Вещество, которое достаточно быстро, но не мгновенно, распространилось в теле агента и в конечном итоге заблокировало дыхательные каналы.