<p>
- Ага, - Тутов наклонил голову в знак согласия и хитро усмехнулся:</p>
<p>
- Знаешь, после трех подряд моих неудач, Владимир Афанасьевич, хочется хоть в этом полете оторваться на полную катушку. Чтоб уж налетаться всласть.</p>
<p>
Последние лет пять Володя Тутов был в отряде космонавтов живым средоточием всех бед и несчастий, которые могут выпасть на долю человека, готовящегося к длительному орбитальному полету. В первом полете Тутова сорвалась стыковка космического корабля со станцией «Салют-7». Оказалось, что в требуемое положение не развернулась антенна системы сближения, которая контролировала расстояние между двумя летящими по орбите аппаратами. Почти двое суток Тутов пытался «на глазок» состыковать свой корабль со станцией, но все попытки оказались тщетными, и экипажу пришлось вернуться на Землю досрочно. Вторую попытку отправиться в длительный космический полет Тутов предпринял через полгода. Но из-за неисправности топливного клапана ракета взорвалась еще на старте. Тутов и его бортинженер Стрекалин остались в живых только благодаря системе аварийного спасения, которая отбросила корабль от горевшей на стартовой позиции ракеты. А полтора года назад экипаж Тутова сняли с полета всего за пару суток до объявленного старта. У медиков возникло подозрение, что бортинженер в экипаже Владимира болен гепатитом. Опасения врачей оказались напрасными. Последующие обследования не подтвердили диагноз. Но было уже поздно - в полет ушел дублирующий экипаж. И только в конце прошлого года мечта Тутова совершить длительный полет начала, наконец, сбываться. Вместе с Мусой Монаревым ему первому из землян предстояло прожить на космической станции ровно один год.</p>
<p>
- Жаль, - разочарованно вздохнул Лахов. - А у меня этот полет уже третий. Вряд ли еще удастся слетать...</p>
<p>
- Не горюй, - отозвался Полинов. Он повис вниз головой над тренажером «бегущая дорожка» и пытался уложить в кейс шаловливо расплывающиеся в невесомости провода медицинской аппаратуры. – Бери пример с Джанибекина. Орел! Пять раз в космос слетал. И еще рвется!</p>
<p>
- Ну, ты нашел с кем сравнить! - скептически ухмыльнулся Лахов. - Володька Джанибекин - спец по коротким экспедициям. А мне бы еще раз на полгодика слетать...</p>
<p>
- Размечтался ты, Владимир Афанасьевич, - Монарев неодобрительно покачал головой. - Знаешь, сколько пацанов в отряде сейчас ждут своего первого полета? А «Союзы» пока летают всего два - три раза в год.</p>
<p>
- Не печалься, Афанасьич, ты еще обязательно слетаешь, - Тутов дружески похлопал Лахова по плечу. - Вот «Буран» этой осенью начнет летать. Сколько на нем человек может за один раз стартовать? Семь - восемь? Я так думаю, что и нам с тобой в этой птичке место найдется. Вот погоди, начнутся регулярные полеты...</p>
<p>
- Дело не в технике, Володя, - тихо возразил Лахов. - Месяц назад мне исполнилось сорок семь лет. Для космонавта почти предельный возраст.</p>
<p>
- Ну, это ты, братец, врешь, - Полинов, наконец, пристроил свой кейс с медоборудованием на креплениях около левого борта и повернулся лицом к собеседникам. - Какой, к черту, предельный возраст? Сколько лет было Слейтону, когда он участвовал в проекте «Союз» - «Аполлон», ты помнишь? Пятьдесят с хвостиком?</p>
<p>
- Так это же американцы, - пожал плечами Лахов. - У них и медицинские критерии другие.</p>
<p>
- Здоровье - оно и в Африке здоровье, - провозгласил Полинов, смешно кувыркнувшись около стойки с приборами. - Будет здоровье плюс удача - будешь летать. Это я тебе могу гарантировать. От имени всей советской космической медицины.</p>
<p>
- Ну, да, - скептически хмыкнул Лахов, - это ты на орбите расслабился, Валерка. А на Земле твоя медицина может так прижать - только пищать будешь!</p>
<p>
- Лично я возрастного барьера признавать не собираюсь, - Полинов твердо гнул свою линию. - Я на сколько лет тебя младше? Меньше, чем на год. Так вот, смею тебя заверить, что летать собираюсь еще многие годы. Что и тебе настоятельно рекомендую. А возрастные барьеры, Владимир Афанасьевич, мы с тобой как-нибудь преодолеем. Или обойдем.</p>
<p>
- Что-то я проголодался, мужики, - Тутов взглянул на часы. - Э, ребята, до обеда-то осталось всего полчаса. Кто у нас сегодня дежурит по камбузу?</p>
<p>
- Я дежурю, - Монарев прямо из-под потолка нырнул к правому борту станции и открыл откидную крышку стола. – По очереди будем обедать, или все вместе поместимся?</p>
<p>
- Давайте все вместе, - предложил Тутов. - Кстати, ребята, а где Абдул?</p>
<p>
- Батюшки светы, - Полинов хлопнул себя ладонью по лбу. - У нас же эксперимент еще идет! Абдул сейчас в орбитальном отсеке на «Союзе»!</p>
<p>
Он оттолкнулся от кожуха фотокамеры и, перебирая руками по фиксаторам на стенах, поплыл в переднюю часть станции.</p>
<p>
Абдул Ахад Моуманд действительно расположился на небольшом диванчике в орбитальном отсеке и сосредоточенно листал журнал с полетной документацией.</p>
<p>
- Ну, ты тут как? - осведомился Полинов, показавшись в отверстии переходного люка. - Снял показания?</p>
<p>
По условиям эксперимента «Лабиринт» они с Абдулом поочередно изучали координацию передвижений в условиях невесомости. Для этого на тело космонавта одевалось штук десять медицинских датчиков, и в пустом орбитальном отсеке корабля он должен был оценивать свое положение в пространстве.</p>
<p>
- Показания снял, даже дважды, - радостно сообщил Моуманд. - И результаты записал. А вот с изменениями в методике следующего эксперимента что-то никак не разберусь...</p>
<p>
- Давай этим после обеда займемся, - предложил Полинов, закрывая полетный журнал. - Мы с тобой и так сегодня идем с опережением программы.</p>