<p>
Сначала Ульяна решила, что вражеский агент - это Виталий Кузин, который появился в комнате отделения систем жизнеобеспечения почти сразу же следом за Макарьевым. И Антон вот-вот произнесет заранее обусловленную ими кодовую фразу – «во всей красе», - чтобы она включила запись. Но Макарьев почему-то все медлил и медлил. И Ульяна поняла, что Антошка все еще сомневается. Затеяв с Кузиным разговором о смерти Бехтерева и Ушакова, он снова старается спровоцировать агента на ответные и совершенно очевидные враждебные действия.</p>
<p>
Но Виталик Кузин почему-то вел себя совсем не так, как они с Антошкой предполагали. Или Кузин - агент все-таки понял, что оказался в подстроенной ловушке и решил хитро их переиграть, или Виталий вообще не был вражеским агентом.</p>
<p>
Все окончательно прояснилось, когда в комнате отделения объявился Евгений Шестюк. Это произошло так неожиданно и настолько испугало Ульяну, что она на несколько секунд утратила контроль над собой и едва не пропустила мимо ушей произнесенную Антоном кодовую фразу.</p>
<p>
Но страх за жизнь любимого человека, оказавшегося сейчас лицом к лицу с безжалостным врагом, уже в следующее мгновение заставил ее пальцы с силой вдавить кнопку включения записи в панель управления магнитофона. Запись пошла, весело подмигнули разноцветными глазками контрольные лампочки, почти неслышно зашелестела магнитофонная лента, и только через несколько томительно долгих секунд Ульяна сообразила, что по-прежнему что есть силы давит пальцами на зафиксировавшуюся во включенном положении кнопку. Медленно, чтобы – не дай Бог! - не прервать запись, она отвела в сторону свою словно окаменевшую правую руку. От нервного напряжения пальцы свело судорогой, и Ульяне пришлось пару минут ладонью левой руки массировать словно оледеневшие фаланги и кисть правой.</p>
<p>
Ну, а дальше все пошло примерно так, как они с Макарьевым изначально и предполагали. Шестюк раскрылся. Вражеский агент, ощущая свое явное превосходство над Антоном, выдал себя с головой. Дело было сделано.</p>
<p>
Единственное, что теперь оставалось выполнить Ульяне из их с Антоном плана, - вызвать по телефону в комнаты отделения систем жизнеобеспечения дежурную группу из особого отдела, чтобы арестовать разоблаченного вражеского агента Евгения Шестюка. Но для этого нужно было дождаться еще одной кодовой фразы - когда Антон скажет, что их разговор с агентом транслируется в открытом режиме для всей рабочей смены.</p>
<p>
На самом деле, конечно, никакой открытой трансляции разговора Макарьева с Шестюком не было. В зале шли работы с интенсивным радиообменом. Ульяне то и дело приходилось отвлекаться от прослушивания, чтобы выдать очередную команду работающим на «Прогрессе» расчетам. Ну, какая может быть в таких условиях открытая трансляция? И зачем, если будет хорошая магнитофонная запись более чем откровенных признаний Шестюка?</p>
<p>
Ульяна сгорала от нетерпения, ожидая, когда Антон произнесет вторую условленную кодовую фразу. А когда, наконец, дождалась, немедля ни секунды сорвала с головы наушники, щелчком ногтя переключила динамики на громкую связь и опрометью бросилась к телефону. Дрожащими от возбуждения пальцами, она набрала заранее записанный на бумажке номер дежурного особого отдела дивизии. Но к ее ужасу трубку на том конце телефонного провода никто не снял. Ульяна еще и еще раз исступленно крутила телефонный диск, нетерпеливо тыкая пальцами в круглые отверстия над цифрами, но слышала в ответ только длинные и унылые гудки телефонного вызова.</p>
<p>
Она уже окончательно отчаялась и собралась сама бежать за помощью хоть к кому-нибудь, когда в динамике громкой связи раздался спокойный и чуть ироничный голос контрразведчика Стрельникова.</p>
<p>
Сначала Ульяна не поняла, что происходит, и просто окаменела от испуга. Но через пару минут все стало на свои места. Контрразведчики даже без ее телефонного звонка появились удивительно вовремя. Агент был схвачен и – самое главное! – жизни Антошки теперь больше ничего не угрожало.</p>
<p>
Ульяна вернулась к рабочему столу и отключила магнитофон от линии внутренней связи. Бережно, словно величайшую ценность, вытащила из магнитофона кассету с записью разговора Макарьева с Шестюком, и облегченно вздохнула. Вот и все. Теперь можно выбросить из головы хотя бы на время все мысли о кознях шпионов и диверсантов и со спокойной душой заняться рутинными опытно - испытательными работами, которые уже минут пять нетерпеливыми голосами полковника Паршинова и капитана Блиняева настойчиво требовали к себе внимания дежурного оператора связи командного пункта.</p>
<p>
И Ульяна, решительно отогнав усталость, сразу же и полностью сосредоточилась на работе. Только один раз за следующие два часа, когда в идущих на «Прогрессе» испытаниях появилось небольшое свободное окошко, Ульяна отвлеклась, и по внутренней связи вызвала Макарьева. Антошка рассказал ей о внезапной смерти Шестюка, о предстоявшем разговоре с полковником Стрельниковым и пообещал зайти к Ульяне сразу же после беседы с контрразведчиком.</p>
<p>
- А между тем уже почти восемь часов, а вашего кавалера, сударыня, все нет и нет, - мельком взглянув на настенные часы, вслух произнесла Ульяна.</p>
<p>
В командном пункте связи ей сегодня выпало дежурить в полном одиночестве. Только в коридоре около входной двери маялся от безделья молоденький дежурный солдатик.</p>
<p>
– Резонный вопрос для любой скучающей девицы: чем бы таким заняться в ожидании милого друга? Почитать, что ли?</p>
<p>
Она придвинула к себе свою сумочку и вытащила захваченную из дома книгу. Маргарет Митчелл, «Унесенные ветром». Открыла книгу, пролистала несколько страниц. Нет, читать что-то не хочется…</p>