Убедившись, что пульса нет, Ордима вышел на улицу и буркнул что-то вместо приветствия плечистому типу, который ждал у порога. Потом закрыл за собой дверь и услышал, как щёлкнул замок. Затем они вдвоём зашагали прочь по улице.
По дороге они почти не разговаривали, что вполне устроило Ордиму.
Пора на работу.
Глава 12
Два часа назад Каррас почувствовал это. Давление на сознание ослабло. Голоса стихли до шёпота, затем смолкли вовсе. Ярость и ненависть, пропитавшие воздух на борту «Адоная» с момента входа в варп, наконец-то развеялись. Зудящее психическое эхо Геллеровых полей корабля больше не въедалось в мозг. Дышать стало легче. Варп-переход – не самое приятное время для псайкера, даже для такого закалённого, как кодиций библиариуса. Большую часть путешествия сосредоточиться помогали боевые ритуалы и неустанные тренировки. Всё вышло так, как говорил Кордат: Арквеманн теперь стал словно частью его самого, смертоносным продолжением его воли. Каррас никогда ещё не чувствовал в себе такой способности сеять смерть, как с этим увитом рунами мечом в руках. И даже удерживая разум в состоянии концентрации, он ясно ощущал алчное внимание обитателей варпа. Они следили за ним все долгие недели, пока корабль плыл по волнам имматериума.
Тех, кто находился на борту «Адоная», хранили мощные Геллеровы поля. Если не считать навигатора и астропатов, которые сами являлись мощными псайкерами, остальные члены экипажа были не столь восприимчивы к леденящему вою и яростным воплям демонов, как Каррас… если вообще подозревали, что за сущности обитают в варпе. Конечно, экипаж проявлял беспокойство. Бессонные, полные страдания ночи... Частые ссоры, даже вспышки насилия… Но Геллеровы поля выдержали.
Сейчас, сидя на краю каменной койки в залитой сиянием свечей аскетичной палате, которая на время стала ему приютом, Каррас радовался, что худшая часть путешествия осталась позади.
Парнишка из экипажа – похоже, он лишь недавно вышел из отроческого возраста – с полчаса назад принёс ему еды: фрукты и разбавленное вино. Когда Каррас взмахом руки пригласил его войти, мальчишка так трясся, что чуть не опрокинул поднос. Каррас усмехнулся, вспомнив, с какой скоростью объятый ужасом паренёк ретировался, и поднёс к губам глиняный кубок.
Вино было прохладным. Прокатываясь по горлу, оно освежало.
Порой они похожи на пугливых пташек, эти маленькие люди. Их страх перед самыми элементарными вещами совершенно невозможно понять. Чудо, что они вообще решились выйти в пространство!
Каррас съел несколько ломтиков с тарелки, полной очищенных и нарезанных дольками свежайших фруктов, доставленных с полудюжины миров. Не самая подходящая пища для космодесантника во время упорных тренировок. Но в ближайшее время он вновь перейдёт на питательную кашицу аминосмеси и триглицеридный гель.
Он как раз собрался взять ещё одну дольку чёрной груши, когда из вокс-говорителя в углу зазвучал голос капитана Панина Орлеси – металлический, перебиваемый басовитым гулом статики.
– Милорд пассажир, цель нашего путешествия в пределах видимости. Если вы соблаговолите составить мне компанию в передней обзорной галерее верхней палубы, то мы могли бы полюбоваться ей вместе. Полагаю, вы найдёте зрелище более чем стоящим вашего времени, милорд. Я буду там через десять минут, если вы надумаете прийти.
Двенадцать минут спустя Каррас входил в обзорную галерею. Это было просторное, тускло освещённое пространство с толстым ковровым покрытием насыщенного винного цвета. В центре ковра выткана золотая аквила – двуглавый орёл, символ Империума Человека. Даже беглого взгляда Каррасу хватило, чтоб понять, какое это великолепное и крайне дорогое изделие. Это же касалось картин маслом, рядами развешанных вдоль стен, уходящих вправо и влево. Каждую подсвечивала тёплым овалом отдельная настенная лампа. Люстра светло-зелёного хрусталя, царившая на потолке, опускалась так низко, что рослый Каррас, проходя под ней, едва не задел головой сверкающий конус.
В дальнем конце галереи, не подозревая, что уже не один, стоял капитан Орлеси, заложив руки за спину и устремив взгляд в бронестекло широкого окна. Каррас двинулся к нему, кашлянув, чтобы предупредить о себе.
Орлеси повернулся с улыбкой на багровом лице. Под густыми, хорошо напомаженными чёрными усами сверкнула полоска зубов. Капитан поклонился.