— Ты думаешь, это взаимосвязано?
— Весьма вероятно. Нет, Андрей Николаевич, я здесь ни при чём. Да вы и сами это знаете.
— Вот как?
— Вот так. Какие у меня недруги, какие у меня завистники? Шахматисты? Нет, я допускаю, что у одиночки может случиться умопомешательство, и он попытается меня убить. Но у одиночки. А тут серьезные люди, способные людей из зоны вытащить… Не по чину мне таких врагов иметь, Андрей Николаевич. Не по чину. А вот вам — по чину.
— Мне?
— Именно. Это не налёт. Это заговор. Возьмем шахматы. Каждый стремится атаковать короля противника. Объявить шах и мат. Но дело непростое, на пути к королю стоят пешки, кони, слоны, прочие фигуры. И приходится возиться с пешками. Я — одна из пешек.
— Защищаешь меня? — усмехнулся Стельбов.
— Косвенно. Защищаю Ольгу. Противник хочет ударить по вашему слабому месту. А я никак не ваше слабое место. Я для вас пешка, не больше. Слабое место — Ольга. Вы же не хотите, чтобы с ней что-то случилось? Вам и дают понять: отойдите в сторону, и живите спокойно. А иначе будет плохо. Но вы не отходите. И не отойдете. Вы, я думаю, сами не прочь объявить противнику шах и мат. Такая это игра, да. Ставка высокая. А пешки, что пешки… Пешкой можно и пожертвовать. И не только пешкой.
— Гроссмейстер, — сказал Стельбов после короткой паузы. — Аналитик. Пешки, жертвы, комбинации… И что ты собираешься делать, гроссмейстер?
— Что и полагается гроссмейстеру. Восстанавливать спортивную форму. Готовиться к реваншу. Может, сыграю в одном-двух турнирах, если условия подойдут.
— Условия подойдут?
— Именно. Я чемпион, в общем вагоне не поеду. Могу быть разборчивым, требовать самого лучшего.
— Денег?
— И денег тоже. Деньги — условие обязательное. Но не единственное.
— Очень вы, молодежь, деньги любите.
— В самый раз любим, Андрей Николаевич. В самый раз. И в этом вся надежда.
— На что надежда?
— На всё. Что за деньги, за хорошие деньги люди будут работать и лучше, и больше. А то, понимаешь, штанов приличных в магазине не купить, это на шестьдесят втором году советской власти, ну, куда это годится?
— Тебе, Чижик, штанов не хватает? — покраснел Андрей Николаевич. От гнева покраснел, адреналинового.
— Штанов у меня, Андрей Николаевич, предостаточно. Так и денег у меня изрядно. Не во мне дело. Не я буду строить космодромы, прокладывать дороги, поворачивать реки и двигать горы. Другие будут. Но за свой труд они хотят больше, чем почётная грамота или вымпел на стену. Хотят денег. Настоящих денег, на которые можно купить модные штаны, приличную радиоаппаратуру, квартиру, машину, далее по списку. Купить сразу, не стоя три года в очереди за стенкой «Светлана», или три за «Жигулями». Жизнь коротка.
— Три года — не так уж много, — протянул Стельбов.
— Ну, по сравнению с теми, кого в очередь вовсе не берут, да, немного. Но так ли, иначе, люди хотят жить лучше. Диалектический процесс. Заработал — получи. Получил — потрать на желанную вещь! Потратил — иди опять зарабатывать.
— Ты, Чижик, лекции по экономике мне не читай. Тоже мне, тайный советник вождя нашёлся. Без тебя советников хватает. Будет, будет и белка, и свисток, — начал успокаиваться Стельбов. Видно, чем-то ему мои слова пришлись по душе. — Ты лучше скажи по существу: так и будешь отстреливаться? Но рано или поздно чужая пуля дырочку найдёт, сам понимаешь.
— Понимаю. На вас уповаю, Андрей Николаевич, на вас. Разбирайтесь со своими недругами. Побеждайте. А я уж постараюсь продержаться до победы. Такое у нас, пешек, назначение — держаться. Назад мы не ходим, на сторону тоже. Иногда бы и хотелось конем поскакать, а — не получается.
— Тебе скакать нужды нет, у тебя крылышки. Ты их береги, а то неровен час, подрежут.
— Вы и подрежете-с, Андрей Николаевич?
— Мне-то зачем? Порхай и пой, радуйся жизни, но поглядывай по сторонам, не летят ли ястребы, — совсем уже отеческим тоном сказал Стельбов. И потом — командным:
— Дети пока поживут здесь. До выяснения.
— А здесь…
— Безопасно. Муха не проскочит. Старшие в Москву будут ездить в сопровождении.
— И долго?
— Столько, сколько потребуется. А вы, Михаил Владленович, решайте сами. Место вам найдётся, конечно, — он перешел на «вы», устанавливая дистанцию. Отсекая меня от девочек.