При виде пистолета директор опять побледнел.
— Полагаете, они… они…
— Кто знает, какова цена вашей должности? Не я. Оружие не помешает.
— Вы будете меня защищать?
— Не станут они разбираться, кто директор, а кто просто погулять едет. Пристрелят обоих, вот и весь сказ, — и я сел у окна. Какой уж тут сон!
А директор ничего, держится. Зевнул, и завалился досыпать. Ещё бы, после радедорма. И успокоился, считает себя под охраной. Под вооруженной охраной. Персона!
Думал, что шучу, оказалось — нет. Похоже, я в самом деле сел на осиное гнездо.
Предыдущий директор ЦУМа нашего города скоропостижно скончался от инфаркта. Так говорят. Произошло это не в Чернозёмске, а в Сочи, на отдыхе. Злые языки рассказывали, что причиной были нехорошие излишества, покойный-де пригласил к себе пару проституток, и не выдержало сердечко такого счастья. Может, и так. А может дело на самотек не пустили: есть ведь средства, позволяющие вызвать инфаркт тогда, когда нужно. И у кого нужно. Подобные яды в хозтоварах не купишь, но есть платёжеспособный спрос — будет и предложение.
Интересно, а сегодняшние девицы — не те ли, что пришли в номер к прежнему директору, в славном городе Сочи?
Ну нет. Нас в купе двое, а по двое от инфаркта не умирают. Достаточно скомпрометировать нового директора. Его, кстати, потому и пригласили со стороны — оздоровить городскую торговлю. А то она хворает, городская торговля. Да и как не хворать, когда столько соблазнов. Торговые кланы нашего города повели нешуточную борьбу за место директора, а тут раз — ни тем, ни другим, смиритесь!
А они, похоже, не смирились.
Я тоже задремал. Вооруженное нападение представлялось мне маловероятным. Убийство в депутатском вагоне — это же шум на всю область, да что область — на страну. Начнут копать и просеивать накопанное через мелкое сито.
Да и Сергей Анатольевич — не Теодор Янович. Не та фигура — убийц в поезд подсылать. Ему по чину проститутки. Пароход его именем не назовут, вряд ли. Пароход «Сергей Крячко» везет из Индии дюжину бенгальских тигров и пару львов. Ну, а откуда взялся львы? В Индии львы не водятся. Из питомника, вот откуда.
Сон, не сон, а — полудрёма. Шулейкин жаловался, что его в дрессировщики записали принудительно, иначе не брали на борт. А я советовал не бояться. Ведь пока вы заграницей, товарищ Шулейкин, вам и жалование идёт в валюте, не так ли? Насчет вашего здоровья гадать не стану, а валюту страна бережёт, так что посадят вас на пароход, непременно посадят. А укротителем… Соглашайтесь, но только под запись. Под документ. Так и так, принят на должность укротителя, с окладом. Опять же в пути валюта набежит, вы её в «Альбатросе» на что-нибудь дельное потратите. И вообще, человек вы, я вижу, отчаянной смелости, недюжинного ума, легко сходитесь с коллективом, такие нам нужны. Не хотите ли в Ливию завербоваться, на год-другой? По специальности, организация общественного питания? Будете при нашем госпитале буфетчиком работать. Старшим буфетчиком! Госпиталь на побережье, тёплое море, изумительная рыба, всегда свежайшая. Квартира будет с кондиционером, и в госпитале, конечно, тоже всегда плюс двадцать три. Нет, меньше нельзя — заходить с улицы на прохладу не есть здорово. Но плюс двадцать три переносится отлично, медицинский факт…
Не знаю, уговорил бы я Шулейкина, нет — но тут мы прибыли в пункт назначения. В столицу нашей Родины. В Москву. На Павелецкий вокзал.
По мере возможности я привел себя в порядок — и лицо, и одежду, и мысли, — и взял свой чемоданчик, небольшой, самый заурядный на вид: обтёрханный, еле-еле на грани приличия. Их такими и продают, специально. Считается, что они не привлекают внимание воров, мол, не позарятся. Ну, я и купил один. В лавке Абдуллы. Так-то он лёгкий и прочный, золотые слитки можно возить.
Но я не вожу.
— Вы налегке, — сказал мне Крячко.
— Как видите.
— Москва любит подношения, — стал он делиться мудростью. — Чем богаче дары, тем больше любит. А с пустыми руками обращаться — пустое же дело. Ничего не получится.
У него багаж — два больших чемодана. Больших и нелегких, в купе заносили двое помощников, верно, из числа работников ЦУМа.
— Молодой человек, вы мне не поможете? — обратился он ко мне. — Я ваш чемоданчик понесу, а вы мои. Вы молодой, крепкий.
Интересно, да. Он так и не удосужился спросить, как меня зовут. Достаточно «молодой человек». Всё лучше, чем при царе, «эй, человек, пару пива!»
— Нет, — ответил я.
— Что — нет?
— Я не буду нести ваши чемоданы. Мой чемодан играет роль щита — он гарантированно держит пистолетную пулю. Одной рукой я прикрываюсь чемоданом, другой веду огонь по нападающим. Такова инструкция.