– Ах ты, негодяй! – воскликнула Скарлетт, влепив ему звонкую пощечину.
– Это еще за что? – ахнул Хулиан. На его щеке расцвела алая полоса – цвета ярости и кары.
Сообразив, что натворила, Скарлетт ужаснулась. Временами ей непросто бывало придержать язычок, но рукоприкладством она до сих пор никогда не занималась.
– Прости меня! Я не хотела! – растерялась она, вцепившись в край скамьи, на которой сидела, и стала ждать ответного удара, но его не последовало. Несмотря на злобно пламенеющий рубец на щеке, Хулиан лишь крепче сжал челюсти и не тронул свою обидчицу и пальцем.
– Тебе нечего меня опасаться, я женщин не бью.
Перестав грести, он в упор посмотрел на Скарлетт. Тогда в винном погребе он бросал на нее призывные взгляды, ночью на берегу зыркал, словно дикий зверь, но сейчас в его глазах не отражалось желания ни обольстить, ни напугать. За напускной суровостью скрывался призрак смятения, отражавшегося на его лице, когда он наблюдал, как губернатор Дранья чинит расправу над своей младшей дочерью. Сама же Скарлетт тогда пребывала в ужасе.
Отпечаток ладони на щеке Хулиана постепенно бледнел, и вместе с ним испарялся и ее страх: оказывается, не все мужчины ведут себя, как ее отец.
Скарлетт, до сих пор сидевшая, судорожно вцепившись в края скамьи, заставила себя наконец разжать пальцы, хотя руки у нее по-прежнему слегка дрожали.
– Я сожалею, – снова извинилась она. – Вам с Теллой не следовало… Погоди-ка! – осеклась она, вдруг ощутив разом нахлынувшее пугающее чувство утраты – жизненно важной утраты. У этой пропажи были светло-медовые волосы, ангельское личико и лукавая улыбка. – Где Телла?
Хулиан снова опустил весла в воду, на сей раз действительно обрызгав Скарлетт: капли ледяной воды выплеснулись прямо ей на колени.
– Если ты что-то сделал с Теллой, клянусь, я…
– Успокойся, Малинка!
– Меня зовут Скарлетт!
– Малиновый цвет или багряный[2] – невелика разница. С твоей сестрой все в порядке. Встретишься с ней на острове, – пояснил Хулиан.
Скарлетт хотела было запротестовать, но, взглянув туда, куда Хулиан указывал веслом, почувствовала, как слова таят на языке, точно размягченное масло.
Видневшийся на горизонте остров ничем не походил на ее родную Трисду с черным песчаным пляжем, скалистыми утесами и чахлой растительностью. Берег, к которому они приближались, утопал в зелени. Туман окутывал мерцающей пеленой поросшие лесом изумрудные горы, гордо устремляющиеся ввысь. С верхушки самого высокого пика струился водопад, переливаясь, словно перья павлина, и в конце концов исчезая в кольце танцующих облаков, окрашенных лучами восходящего солнца.
Вот он какой, Исла-де-лос-Суэньос – остров Грёз!
Скарлетт никогда не слышала об этом месте, пока не прочитала название на пригласительных билетах на Караваль, однако сейчас у нее не было ни малейших сомнений, что она вот-вот окажется в частных владениях магистра Легендо.
– Тебе повезло, что проспала все плавание. Места, которые мы оставили позади, выглядели не столь живописно, – сообщил Хулиан с таким видом, будто оказал Скарлетт неоценимую услугу. Однако, каким бы заманчивым этот остров ни выглядел, ее не оставляли тяжкие мысли о доме.
– А Трисда далеко отсюда? – спросила она.
– Мы сейчас находимся примерно посередине между Покоренными островами и Южной империей, – лениво протянул Хулиан, будто они просто прогуливались по берегу возле имения губернатора Драньи.
В действительности Скарлетт никогда не приходилось удаляться от дома на такое значительное расстояние. Глаза защипало от соленой воды, и она зажмурилась.
– Сколько же дней длится наше плавание? – спросила она.
– Сегодня тринадцатое число. Прежде чем снова меня ударишь, позволь сообщить, что твоя сестра выиграла нам время, обставив все так, будто вас обеих похитили.
Скарлетт вспомнила, какой разгром сестра учинила в ее комнате, разбросав вещи, как на поле боя.
– Вот, значит, зачем она устроила в моей спальне беспорядок?!
– Да к тому же оставила записку с требованием выкупа, – добавил Хулиан. – Так что, когда вернешься, сможешь выйти замуж за своего графа и жить с ним долго и счастливо, как в сказке.
Скарлетт не могла не признать, что сестра хитро все придумала. Но если отец узнает, что на самом деле они сбежали, да еще и за неделю до свадьбы, то обезумеет от гнева. Скарлетт представила себе фиолетового огнедышащего дракона, и ее взор затуманила пепельно-серая тень тревоги.
2
Имя героини «Scarlett» перекликается с «scarlet», что в переводе с английского означает «багряный», «алый», «ярко-красный».