Валихан и Халдар поели плов, выпили чаю. И гость, как обычно, ушел.
Утром сапожник вырезал из палки саблю, засунул ее в ножны и поехал во дворец.
Поставив коня перед шахом, Халдар поклонился и стал ждать.
Царь сказал:
— Иди к двери, если придет вор — руби!
«Вот беда, а вдруг придет вор, чем я его зарублю? Деревяшкой?»— думал Халдар, и сердце его сильно колотилось.
Вдруг люди шаха зашумели: «Воров поймали!» В залу ввели двух человек со связанными назад руками. Валихан сказал Халдару:
— Руби воров!
Сапожник, онемев от страха, не шевельнулся. Он думал: «Теперь меня казнят. Все равно, была не была». И он выхватил деревянную саблю из ножен, размахнулся и ударил вора по плечу. Сабля сломалась, и только эфес остался в руках сапожника.
При виде этого шах расхохотался. Придворные и приближенные катались от смеха по полу; не выдержав, вместе со всеми стали смеяться и воры. А бедный сапожник Хал-дар дрожал и думал: «Теперь мне смерть. Шах прикажет этим ворам: «Зарубите его сами!» И воры меня зарубят!»
Тут шах перестал смеяться и сказал:
— Ну, здравствуй, сапожник Халдар, живи долго. Я в восторге от твоего ума и находчивости. Бери — и конь твой, и сабля твоя! А теперь убирайся, пока цел.
Шах Валихан сам посадил Халдара на коня и отправил из дворца.
Вознося сотни благодарностей аллаху, что остался жив, Халдар приехал домой.
Привязав коня, он пошел на базар к торговцу решетами и продал ему саблю. На вырученные от продажи деньги он купил все для плова, а также клевер. Возвращаясь домой, он услышал, как глашатай, обходя базар, кричал:
— От благословенного шаха последовало разрешение сапожникам заниматься починкой старой обуви!
— Эх, благодарение аллаху! Я так и знал!— воскликнул Халдар и, вернувшись домой, принялся варить плов.
Ночью Валихан пришел к лавке Халдара. Слышит, в котле снова кипит плов, а сапожник, радуясь булканью, поет и танцует.
Шах постучался, и, как всегда, Халдар спросил:
— Кто ты?
— Я, Шогариб!— ответил Валихан.
Сапожник подошел, открыл дверь, шах вошел, сел и сказал:
— Мастер Халдар! Сегодня вы очень веселый!
— И не говорите!— ответил сапожник.— Сегодня со мной очень интересные дела произошли.
Он рассказал Шогарибу все, что случилось, и закончил словами:
— Раб не умрет; что ему положено — не иссякнет. Вот и сегодня у меня в котле кипит.
Поспел плов, они вместе поужинали. Валихан заявил:
— Теперь я пойду! А вы спросите у какого-нибудь мудреца: кто лучше из нас двоих — я или шах?
Сказал так шах Валихан и ушел.
Перевод М. Шевердина
ГДЕ ЖЕ СПРАВЕДЛИВОСТЬ?
В поле пахал на паре волов дехканин. Было жарко, пекло солнце, но пахарь трудился, не зная устали. Дело шло к лету.
Мимо, по большой дороге, на сильном, с золотой гривой скакуне проезжал жестокий бек — наместник падишаха той страны.
— Эй, не уставать вам!— крикнул бек, завидев в поле дехканина. Пахарь сделал , вид, что не расслышал приветствия, и все подгонял своих волов: «Ну, ну, животные!»
Подумал бек: «Глухой он, что ли?»
Прошло немного времени. Бек проезжал снова мимо того же поля. Едет он и видит — опять тот дехканин пашет.
— Э, не уставать вам!— воскликнул бек.
Пахарь и на этот раз ничего не ответил на приветствие могущественного бека, а только кивнул головой и продолжал погонять волов: «Ну, ну, животные!»
Рассердился бек: «Как смеет дехканин не слышать меня!»
Приехал бек в свой замок и отдал приказание своим слугам:
— Немедленно идите, найдите в поле дехканина, скрутите ему руки за спиной и пригоните его сюда!
Слуги беспрекословно выполнили повеление — схватили дехканина, связали его и притащили в замок к беку.
Испугался старик дехканин: «За что это меня к беку привели да еще связанного? Так просто людей не хватают, силой не тащат»,— а вслух он только сказал:
— Здоровым вам быть! Здоровым вам быть!
— Ага, старый дурак, когда тебе руки за спиной связали и силком сюда приволокли, ты сразу же вспомнил о вежливости. Там, в поле, я дважды приветствовал тебя, презренный: «Эй, не уставать вам!»— а ты мне ни разу не сказал: «Здоровым вам быть!» Вижу, ты притворялся, раб! А теперь почувствовал, что смерть близка, и глухоты как не бывало, а?
Трепеща, дехканин ответил:
— Мой господин, весна не ждет, земля созрела, и я боялся пропустить тепло и влагу. Я пахал с утра до ночи, и не было у меня времени на то, чтобы говорить «здоровым вам быть!» А второй раз, когда вы ехали, я уже поле вспахал, вот вам я головой и кивнул: «Спасибо, мол, дело к концу идет». Ну, а теперь поле мое вспахано, засеяно. Теперь я могу и поговорить. Берите моих «здоровым вам быть!» сколько угодно.
Утешил свой гнев бек и подумал: «Что толку, если я ему голову сниму? Какая мне выгода? Это я всегда успею сделать».
Приказал он развязать дехканина.
— Ладно, прощаю твою невежливость,— сказал он.— Скажи, сколько ты получаешь пудов урожая с одного пуда семян?
— Господин, дайте мне пару здоровых, крепких волов и в помощь одного сильного работника на три дня. Я на хорошей земле соберу с одного пуда семян двести пудов урожая,— сказал в ответ дехканин.
Не поверил бек словам дехканина и заявил:
— Прикажу дать тебе работника на три дня, и пару самых сильных волов, и самой хорошей земли. Если соберёшь с одного пуда двести пудов — хорошо, но если обманешь — берегись: смерть твоей голове, а дом твой прикажу разорить, имущество разграбить. Понял?
Бек тут же приказал позвать писаря и повелел записать все на бумаге и даже к ней приложил свою личную печать. Бумагу вручили дехканину, а копию бек спрятал к себе в сундук.
Отмерили дехканину кусок земли, и вместе с работником принялся он работать. Вспахали они на сильной зап-ряжке волов поле на глубину колена, разрыхлили, и стана земля словно пух. Дехканин посеял джугару. Как только она подросла, он между рядков посадил свеклу, под каждую из них положил по ведру навоза. Когда на свекле выросли листья, он все их срезал.
Поднялась джугара в два человеческих роста. Шум и треск поднялся в поле. То на ветру стучали друг о друга джугаровые метелки. А земля, та просто шевелилась, потому что каждая свекла выросла с большой глиняный горшок.
Пришла осень, урожай созрел. Бек вытащил из сундука бумагу и приказал позвать дехканина.
— Не забыл я про бумагу, ну, а ты помнишь?
— Помню,— ответил дехканин.— Иду молотить. Отпусти меня.
Дехканин убрал джугару и обмолотил ее. В присутствии бека взвесили зерно — оказалось ровно сто пудов.
Бек посмотрел на кучу зерна, взглянул в бумагу и сказал:
— Эй, несчастный! Ты говорил: «Соберу с одного пуда двести пудов». У тебя в этой куче в два раза меньше! Дело твое, обманщик, плохо!
Дехканин низко поклонился, с улыбкой сказал:
— Не спешите, господин, вы видите — здесь только дитя моих посевов, а мать его лежит в земле. Прикажите разрыть землю.
Выкопали по приказу бека свеклу. Каждая свекла оказалась величиной с большой глиняный горшок.
А когда весь урожай свеклы взвесили, то оказалось, всего двести двадцать пудов.
Удивился бек, и стало ему стыдно, но не мог он смириться с мыслью, что какой-то ничтожный дехканин взял над ним верх.
Распаляя себя гневом, он закричал:
— На чьей ты земле сеял, скажи? На байской! Значит и урожай принадлежит беку, то есть мне.
Ударил он коня камчой и ускакал, сказав:
— Оставьте ему треть, а две трети свезите ко мне в замок.
Две трети урожая бекские слуги увезли в замок, а оставшуюся треть забрали себе да еще вдобавок избили дехканина.
Так дехканин потерял плоды своих трудов. Не принесло ему пользы и его великое умение возделывать землю и выращивать богатые урожаи. Увы, остался он ни с чем.
Перевод И. Шевердиной