Если трагедию царицы Зенобии кушанский купец воспринял спокойно, то собственную неудачу он воспринял более горячо и жаловался сейчас Хайрану на то, как невыгодно было ему предпринимать это далекое путешествие и как печально, что он решился на это в такое трудное время.
Хайран даже почувствовал себя виноватым, поскольку он уговаривал Кудзулу решиться на путешествие в Пальмиру, чтобы доставить ко двору Зенобии ювелирные изделия индусов. И Хайран решил закупить у Кудзулы все, что тот привез.
— Не горюй Кудзула, я все закуплю у тебя, а потом предложу во дворце. Будет новый правитель, будет царская жена. Я знаю, как хороши золотые изделия индийских ювелиров, и думаю, что они понравятся царской жене, Она их оценит, потому что будет занята только собой. А бедная Зенобия была занята войнами. Я сам был свидетелем тому, как по велению царицы разоряли древние надгробия пальмирцев, чтобы этим камнем укреплять стены города. Я вижу в этом великий грех. Мы не знаем, но возможно, что всемогущий бог Бел наказал царицу за это кощунство.
Кудзула с радостью согласился на предложение Хайрана. Он целиком доверился ему, потому что знал, какой знаток и ценитель украшений Хайран. Кудзула был уверен, что Хайран назначит самую справедливую плату. Но и помимо выгоды Кудзуле была радостна встреча с другом. Однако она омрачилась, когда Хайран рассказал о гибели Байт в Мерве. Кудзула был потрясен несчастьем Хайрана.
— Как же ты живешь один, друг мой Хайран? И как нашлись у тебя силы ездить по торговым делам? Человеку всегда надо знать, для чего он трудится.
Пришлось Хайрану рассказать печальную историю Сфрагис. Он напомнил ему о маленькой рабыне, которую Кудзула помог отправить в Сидон. Он рассказал о том, как девушке пришлось отказаться от дома отца, потому что жизнь с мачехой ничем не отличалась от рабской жизни в харчевне, где ее купил Хайран.
— И случилось так, — рассказывал Хайран, — что год спустя после нашего возвращения из Каписы в Пальмиру приехала Сфрагис. Она решилась воспользоваться приглашением Байт и пришла в дом подруги. Но Байт уже не застала. И я оставил ее в своем доме. Эта девочка не знала светлого дня. А у нее доброе сердце и постоянное желание заботиться о ком-то. Но тут мы принялись искать ее мать. Вместе с отцом Сфрагис мы нашли эту женщину. К сожалению, она настолько больна и немощна, что лекарь боится даже отпустить ее в дорогу. И вот мы задержались здесь, а сын того самого Петехонсиса, который был у вас в Каписе, молодой лекарь Яхмос, пытается восстановить ее здоровье.
— Мне понятны твои тревоги, — сказал Кудзула. — Если эта женщина так беспомощна, как ты говоришь, то ей, видимо, недолго осталось жить… Что же будет с ее дочерью?
В сердечной беседе Хайран рассказал Кудзуле о том, как ему дорога Сфрагис и как он старается помочь ей. Рассказал, как эти заботы скрашивают ему дни и заставляют трудиться.
— Как видишь, Кудзула, я снова предпринял большие торговые дела — закупил у тебя целое состояние и здесь, в Александрии, приобрел много хороших вещей. Все это я собираюсь продать в Пальмире. А барыш пригодится мне для Сфрагис. Я вижу, что отец ее беден и не сумеет помочь своей дочери. Он связан второй семьей. У него пятеро маленьких детей. Он не может взять в свой дом мать Сфрагис. Все эти заботы на мне. Вот я и тружусь для этого.
Хайран и Кудзула еще много раз виделись и обсуждали свои торговые и семейные дела. Кудзула тоже был озабочен невзгодами в семье. Он рассказал Хайрану о том, какая была богатая и веселая свадьба у Ситы. Но очень скоро молодой муж Ситы сбежал от нее и вернулся к своим родителям. И когда он сказал, что ему невыносимо жить рядом с такой вздорной и расчетливой женой, какой оказалась Сита, жена Кудзулы призналась, что давно замечала за дочерью дурные наклонности, но, боясь огорчить мужа, не говорила ему об этом. К тому же она рассчитывала, что после замужества Сита остепенится.
— Этого не случилось, друг мой Хайран, — жаловался Кудзула. — Сита с нами, и в доме сущий ад. Я стараюсь уезжать. Не могу же я выгнать на улицу собственную дочь.
Как ни трудно было, но Сфрагис удалось поправить здоровье матери, и настал день, когда Яхмос сказал, что Син-Нури может отправиться в Пальмиру и что такое путешествие не повредит ее здоровью. Однако сам он не хотел, чтобы семья Мериона покинула Александрию. Ему нравилась Сфрагис, он полюбил ее и не мыслил, как будет жить, когда она навсегда покинет Александрию.