* Форпик – (англ. forepeak, голл. voorpiek) крайний носовой отсек судна или боевого корабля.
** Одно из значений этого слова – большой синий квадратный воротник с тремя белыми полосками, прикрывающий часть плеч и спины, неотъемлемая часть формы старшин и матросов.
Глава 7
Кирилл понял, почему ответная формула вассальной присяги сделана такой короткой, только когда стал сюзереном для всех сангарских дворян, находившихся сейчас в столице Джурии. Кисть разве что не отваливалась – Святой меч в вытянутой руке на плечо вассала полагалось опускать очень медленно. Это при том, что почти двухкилограммовый булатный клинок был рассчитан на сильного взрослого мужчину, а никак не на четырнадцатилетнего мальчишку. Кое-как, сдержав дрожь – погода сегодня, для начавшейся уже весны, была на удивление холодная, порядка минус десяти по Цельсию, а герцог выскочил из здания бывшего монастыря в одном камзоле поверх белья – склонил немного голову перед воинами, точно так же, как делал отец, и наконец-то вернулся в тепло.
В герцогскую келью вошли вшестером – сам Кирилл, наследный герцог Михаил, граф Ризенштайн, бароны Стоджер, Караваев, Микула Быстров – бывший командир замковой стражи – и Сашка, проворно притащивший все необходимое для второго завтрака. Слуга разлил вино по чаркам усевшихся за стол дворян и скромно устроился на табурете у двери. Быстров кинул недовольный взгляд на Сашку, но выгнать при правящем герцоге не посмел. Зверюга разлегся на постели поверх мехового одеяла и настороженно следил за новыми для него лицами. Агрессии по отношению к главному хозяину пока не ощущается, но внимания с этих людей спускать не стоит.
Молча выпили, чуть-чуть поклевали мясо – аппетита ни у кого не было – и герцог вопросительно посмотрел на брата. Мишка тяжело вздохнул и начал рассказывать:
– Лоусвилл, гад, приехал с посольством. Якобы, надоело ему затянувшееся противостояние наших стран. Решил сволочь наследную принцессу Галанаю за Сахио выдать для закрепления мира. Так как предупредил заранее, то на перевале его с охраной пропустили. Отправили с ним, конечно, отряд из тридцати воинов, ну вроде как почетный караул. Отец с дедом встретили этих сволочей как полагается – у ворот замка. Оказали все положенные по этикету почести королю соседней державы. Сам же знаешь, эти вечные дрязги с Баритией у нас вот где, – Михаил провел ребром ладони около горла и замолчал, похоже переживая все случившееся заново.
Кирилл только кивнул. О чем говорить-то? Проблемы с южным соседом, сильным, довольно богатым и нахальным всегда были для герцогов Сангарии основными.
– Непрерывный пир целую неделю, два обоза с каменными персиками из королевских запасов – у нас-то из-за блокады с южными фруктами напряженка была. Леди Галаная в апартаментах Сахио еще до подписания брачного договора поселилась.
– Ей же вроде только двенадцать стукнуло? – переспросил Кирилл, скрывая… ревность? Злость? Или уже ненависть? Когда-то очаровательная девчушка с удивительной для такого малого возраста статной фигуркой в порыве детской любви обещала, что придет время, и она обязательно сбежит от злого отца к четвертому наследному герцогу Сангарии.
Михаил согласно кивнул и продолжил:
– У нас запасы наторианского вина уже стали заканчиваться. Тогда-то из Баритии и пришел большой обоз с бочками.
"Троянский конь!" – вспыхнуло в голове правящего герцога.
– В бочках были воины?!
– Они и взяли с тыла Нижний перевал, – еще раз кивнул брат. – А в замке началась резня.
– Подлец! – немедленно объявил свое мнение Кирилл.
На Наташке никогда не били в спину. Если воевали, то лицом к лицу. Даже смерды, до смерти разругавшись с кем-то, брали дрын и, вызывая противника на бой, ждали, пока тот сам не подберет себе кол побольше. А уж благородные без предупреждения "Иду на вы" оружия никогда не обнажали – дворянская честь не позволяла.
Мишка вдруг бросился перед герцогом на колени:
– Прости! Я бы остался там – хоть еще одного-двух с собой на тот свет прихватил бы. Отец приказал…
Кирилл вздернул брата на ноги:
– Я о короле Баритии, – и сам медленно опустился на одно колено. Дотянулся до Святого меча, прислоненного к стене, обнажил: – Клянусь, что придет время, и презренный Лоусвилл, нарушивший заветы Создателей, будет молить меня о пощаде, но не дождется ее, – поцеловал клинок, вставил в ножны и, поднимаясь, протянул Микуле: – Иди в храм, покажи меч и объяви о моей клятве.
Быстров поклонился, двумя руками принял драгоценный, несмотря на обычный внешний вид, клинок, повернулся и отправился выполнять приказ. Оставшиеся, кроме герцога, боялись поднимать взгляд, уставившись в пол – клятва на этом известном всей ойкумене мече была священна. Не исполнивший ее подвергался изгнанию. И, конечно же, обет, объявленный в любом храме Создателей, немедленно станет известен в Баритии.
– Что тебе приказал отец? – спокойно спросил герцог у Михаила.
Брат поднял голову:
– Мы отбивались в дверях его кабинета, когда дед с еще несколькими воинами ударил гадам в тыл. Порезали их, как свиней, но толку-то… Мамы уже не было… Никого уже не было, так сказал дед… – Мишка не выдержал и все-таки заревел. Кирилл прижал голову брата к своей груди и медленно гладил по волосам. Сам он почему-то расплакаться не смог. В глазах была только злость, была горечь, но не слезы.
Наконец наследный герцог успокоился, отстранился, утер глаза рукавом, схватил чарку и, молча опрокинув в себя вино, продолжил:
– Отец сунул мне большой кошель с золотом, протянул Святой меч, приказал найти тебя, Кирилл, и принести тебе вассальную клятву. Он тогда, переглянувшись с дедом, сказал, что только ты сможешь покарать Лоусвилла и освободить от его грязных лап Сангарию. Предупредил зачем-то, чтобы немедленно по встрече без предупреждения принес тебе вассальную клятву. Неужели подумал, что не выполню, что сам пожелаю правителем стать? – задумчиво протянул Мишка.
"Скорее в моей охоте править сомневался, – хмыкнул про себя Кирилл, – ведь знал отец о моем тогдашнем желании заниматься только наукой", – и поторопил брата:
– Дальше.
– Потом папа открыл потайной ход на стене около карты – я и не знал про него…
Герцог только кивнул. От Кирилла у Владислава Сангарского секретов давно уже не было.
– Послал со мной Микулу и всех воинов, что были в кабинете. Мы еле успели зажечь факелы – уже слышен был грохот каблуков бегущих мечников Баритии, когда стена за нами закрылась, – Михаил вздохнул. – Шли под землей почти три часа. Выход оказался за Нижним перевалом. Он уже под врагом давно был. Мы завалили камнем вход, но особого смысла не было – еще, когда шли, в проходе под сапогами вода захлюпала и стала быстро пониматься. Еле успели выскочить. И откуда там вода?
– Отец, наверняка, затопил тайный ход, чтобы вас догнать не смогли. Там специальный рычаг есть, – объяснил Кирилл.
– Потом спрятались в лесу. Обсохнуть надо было, решить, как выбираться из Баритии будем. А ночью услышали, что на перевале снова идет бой. Сунулись туда… – Мишка посмотрел на Кристиана и потупил глаза. – Граф Ризенштайн… его в замке, когда все началось, не было. Зачем-то в свое поместье ездил. А там, наверное, узнав о случившемся, и о приказе отца от кого-то… собрал всех воинов, что сумел найти и пошел на прорыв. Только четвертая часть сумела вырваться. Остальные там полегли…
Михаил встал и низко поклонился Кристиану.
А потом… Потом братья остались одни, и Кирилл все-таки разревелся. Они сидели обнявшись, вспоминали родителей, сестер с братьями, которых больше уже никогда не увидят. И обоим совершенно не стыдно было своих слез друг перед другом – рядом ведь не было никого. Младший брат еще рассказал о своих знаниях от Создателей, но в тот момент это было не самым важным.