– Я надеюсь, что и ты, и Генри, – Кирилл указал рукой в сторону сэра Кирпатрика, – и Стивен, и я – все, кто сейчас здесь находится – удержали бы строй в такой ситуации. Но эта, как ты сказал, чернь уже выстояла там на перевале. Потеряла большинство своих соратников, но выстояла. А теперь, Лон, попробуй поставить себя на мое место. Какому командиру я смогу доверять больше? Неграмотному крестьянину, делом доказавшему свою преданность Сангарии в кровавом бою, или другу детства, с которым только на сады родичей в набеги по яблоки и по гауши ходил? Согласись, сэр Лонокса, пока даже "младший лейтенант" для всех нас много. Но, повторяю, я, все же, верю, что мы справимся, поэтому все дворяне, добровольно вступившие в наше войско, сразу получают младшее офицерское звание, в конце концов, мы хоть более-менее образованы, – герцог помолчал и добавил: – А неграмотных мы подтянем. Кстати, леди Астория, у тебя отличный почерк. Не сочти за труд написать указ об обязательном обучении арифметике и грамоте всех сангарских воинов, независимо от происхождения. Я подпишу его немедленно. Хотя… – юноша на секунду задумался, – вообще всех, кто идет с нами освобождать герцогство, включая слуг.
– Кхым-кхым, – прокашлялся полковник Стоджер, – твое высочество, святые отцы могут не согласиться с подобным указом и опротестовать его, как не соответствующим канонам святой веры.
– Что-то я не припоминаю такого канона, – хмыкнул Кирилл. – Если не ошибаюсь, запрет обучения простых крестьян наукам был вписан в библию уже сотни лет спустя после смерти Святого Михаила. А сами Создатели ничего такого не заявляли. Алексашка, вызови-ка сюда кого-нибудь из наших священников. Впрочем, зови их всех.
– Сей минут, мин херц, – выкрикнул слуга, выскакивая из шатра.
Шестеро святых отцов выехали из Сангарии на следующий день после захвата герцогства Лоусвиллом. Воины Баритии не осмелились задержать священников. Двое из них сразу направились в Равеншир, столицу Срединной империи, где во все времена находилась резиденция Священного Синода с подробным докладом о кощунственном нарушении заветов Создателей. Остальные служители веры присоединились к остаткам сангарской армии.
Прибыли священники быстро – походная часовенка находилась недалеко от герцогского шатра. Вошли, степенно приложили ладони к груди с одновременным легким поклоном монарху и вопросительно уставились на него.
– Святые отцы, разрешите наш маленький теологический спор с бароном Стоджером. Кто и когда запретил всем разумным созданиям богов наших изучать науки? – Кирилл специально задал вопрос в такой форме. Вот пусть теперь выкручиваются.
Священнослужители озабоченно переглянулись, и вперед вышел худой благообразный клирик Константин. В служение Создателям обычно шли бездетные жители Наташки, но про Константина было известно, что иногда монахини выходили в мир из Сангарского монастыря с младенцем на руках и благодарственной молитвой Создателям и служителю его Константину. Еще славился почтенный Константин большими историческими знаниями при отличной памяти – что один раз прочитал, то с легкостью мог процитировать спустя многие годы.
– Видите ли, ваше высочество, в шестьсот тридцать восьмом году со дня схождения Создателей наших на Наташку, во время войны Срединного королевства с Союзом вольных баронств, Колин Ламбодский запретил передавать какие-либо знания мятежным баронам. Как известно, самозваные бароны отрицали право короля, как помазанника божия, распоряжаться своими землями на том основании, что Создатели в откровениях своих признали всех людей равными себе. Святой Синод поддержал праведного короля и издал буллу о недопущении чтения богохульниками любых писаний, дабы не могли неверные вольно толковать божьи заповеди. С тех пор – а тому уже более двух тысяч лет – людей низкого происхождения грамоте обучать запрещено.
– Вольные бароны! – хмыкнул герцог. – Как вы, клирик, их вежливо называете. Обычные разбойники и грабители, силой захватившие власть в отдаленных деревеньках и отказавшиеся притом выплачивать десятину законному королю, – историю Кирилл изучал в родном замке под руководством мам достаточно подробно. И о почти столетнем подавлении мятежа Колином-освободителем знал достаточно. – Как твое высочество считает, – повернулся Кирилл к брату, – можно ли приравнивать сангарских воинов к разбойному люду?
– Тех, кто насмерть стоял на Нижнем перевале против бронированной конницы святотатца Лоусвилла? – переспросил Михаил и, не задумываясь, отрицательно покачал головой.
– Ну, вот видите, святые отцы, что данный запрет моих подданных никоим боком не касается. А с другой стороны, – улыбка на лице правящего герцога вдруг стала очень жесткой, – кто мне, прямому потомку Создателей, осмелится что-либо запрещать? А посему, клирики, возлагаю на вас обязанность обучить всех неграмотных сангарцев чтению и письму. И если через три дня кто-нибудь из них не сможет прочитать библию или уставы, то я вынужден буду вас наказать.
– Всех?! – ужаснулся стоявший чуть сзади священник Агафон, который когда-то сам преподавал в школе Райской долины. – Ваше высочество, сие за три дня никак не возможно! Вы же сами распорядились – завтра с утра в поход.
– На привалах командиры будут присылать вам учеников. Да и на ходу можете сажать неграмотных в кибитки и заниматься с ними. Всё клирики, – жестом запретил еще что-нибудь говорить Кирилл, – я вас больше не задерживаю.
Глава 10
– Сколько? – поинтересовался подполковник.
– Еще неделю, милый, – ответила Сюзанна, не отрываясь от компьютера, – я решила очень тщательно все проверить еще раз. Сам ведь понимаешь, это не просто сотня с небольшим детей будет, а начало нового этапа в истории человечества.
"Ух, как патетически" – хмыкнул про себя Затонов и, убедившись, что девушка увлеченно занимается своей работой, тихо удалился из ее сектора лабораторного блока. Надо было успеть освободить оборудование до начала работы с модификантами. Конечно, на выращивание небольших деревьев и кустов в репликаторах нужно во много раз меньше времени, чем на создание в них человеческих младенцев, но вот на качественную очистку рабочих камер тоже требуются никак не минуты. А подполковник все-таки хотел сделать Сюзанне сюрприз. Но она успела огорошить его раньше:
– Пашенька, а давай щеночка заведем? – предложение девушки последовало во время завтрака.
Затонов поперхнулся кофе и закашлялся. Сюзанна встала и с заметным удовольствием с размаху похлопала его по спине.
– Совсем не любишь собак?
Он обстоятельно вытер губы салфеткой, соображая, как лучше ответить, и признался:
– Не особо, – и, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил: – У дальних родственников сука неизвестного происхождения была. Как в гостях у них были, обязательно лезла облизывать. Вечно слюни текли, шерсть во всем доме, а однажды меня цапнула, когда я ей всего лишь за ухом хотел почесать. Та еще дура была.
– Но я-то предлагаю умную собаку завести, – парировала девушка, – жесткошерстную – они практически не линяют, если время от времени тримминговать – и совершенно при этом не слюнявую.
– Какой породы? – поинтересовался подполковник. Он совсем не собирался соглашаться, но сначала надо было подобрать какие-то достаточно веские аргументы для отказа.
– Волкодав, – немедленно ответила Сюзанна.
– Ирландский волкодав или алабай*? – решил уточнить Затонов. Хотя на счет среднеазиатской овчарки он, кажется, был неправ – алабаи к жесткошерстным вроде бы не относились.
– Нет, ни то, ни другое, милый мой. Генетики специально вывели новую породу и назвали ее Волкодавом. Разумность, как почти у всех высших животных на Наташке, примерно на уровне трех-четырехлетнего ребенка.
– Чего?! У высших животных на Наташке есть разум? – удивленно переспросил Затонов.
– Угу, – ответила своим любимым словом девушка, – теперь они будут строго соответствовать поговорке "все понимает, только сказать ничего не может".