Они стояли перед биорепликатором и смотрели на таймер, отсчитывающий последние секунды. Короткий писк и контрольное табло начало мигать, докладывая о готовности. Сюзанна решительно нажала локтем на сенсор, аккуратно подхватила из открывшейся камеры вытянутый колобок и, перевернув его чуть более толстой стороной вниз, легонько потрясла. Из маленького рта младенца тонкими струйками потекли околоплодные воды из легких. Еще пару встряхиваний, и прерывистый кашель возвестил о начале самостоятельного дыхания ребенка. Врач, немедленно уложив колобок на руку ротиком вверх – тельце почти полностью уместилось на ладони – стала качать младенца с боку на бок.
– Вот здесь надо чуть-чуть подождать. Принудительно удалять пуповину нежелательно, – повторила Сюзанна один из пунктов уже выученной наизусть инструкции.
Павел только молча кивнул, разглядывая колобок. Тот вдруг немного выгнулся, закряхтел и с характерным звуком отходящих газов тонкая, миллиметров шесть, не больше, кожаная трубочка провалилась между женских пальцев обратно в камеру репликатора. Туда же последовало несколько капель крови. Сюзанна бережно протерла специальной влажной салфеткой маленькое личико, прямо на ладони опустив в глубокую кювету с теплой водой, обмыла тельце и, промокнув влагу мягким бумажным полотенцем, уложила в капсулу-колыбельку дрона-няньки. Маленькая пародия на личико сморщилась, безгубый еще ротик широко открылся – младенец, видимо собрался выразить свое недовольство плачем – но придвинутая манипулятором соска заставила заняться более увлекательным делом. Сосал молочную смесь ребенок явно с удовольствием.
– Ну здравствуй Адам! С рождением тебя, первый человек расы суперменов, – произнесла Сюзанна и, сдирая перчатки, взглянула на часы. – Всего в семь минут уложились.
– Как у тебя все просто и ловко получилось, – кивнул Затонов, не отрывая взгляда от насилующего соску малыша. Животик, до того впалый, на глазах медленно приподнимался.
– На наших волкодавчиках потренировалась. Ту живность, что сейчас по Наташке бегает, дроны принимали, – и вдруг сменила тему, сделав шаг назад и стянув с лица медицинскую маску: – Что-то пить хочется. Пошли по-быстрому кофе глотнем.
– Я бы сейчас лучше стопарик принял, – признался подполковник, тоже избавляясь от маски и не потребовавшихся перчаток.
– Я тебе дам, стопарик! – грозно отреагировала жена. – Еву кто принимать будет?! Договаривались же работать по очереди, страхуя друг друга.
– Все-все, – Павел на ходу поднял руки в защитном жесте. – Уж и помечтать нельзя.
– Мне со сливками, – сказала Сюзанна, устраиваясь в кресле. – А мечтать будем, когда закончим принимать детишек. Где-то до месяца можно скинуть все на нянек, а вот потом у них откроются глазки, появится слух и обоняние. Но главное – нарастет в достаточной степени кора головного мозга. То есть, появится способность к восприятию и анализу внешних раздражителей. Вот тогда надо будет обязательно на руки малышей брать, разговаривать с ними, улыбаться гуканью и хмуриться, когда обделают родителей.
– Сразу со всеми детишками? – ужаснулся Затонов. Перспектива быть обделанным его особо не смутила – только и надо, что озаботиться большим запасом чистых комбинезонов. – Шестьдесят мальчиков и столько же девочек?
– Ну, пусть не со всеми сразу, но придется ежедневно толику внимания уделять каждому малышу, – ответила жена, смакуя кофе.
Подполковник в некоторой растерянности крутил давно пустую чашечку на блюдце. И очень удивился, когда Сюзанна прямо у него из-под пальцев выдернула чашку и отправила в мусорный контейнер.
– Пойдем, медбрат на стажировке, время.
Несмотря на некоторый мандраж – очень уж какой-то совсем маленький был живой комочек – Павел справился с приемом девочки даже чуть быстрее жены, всего за шесть с половиной минут. Они, поочередно меняясь, приняли еще четверых младенцев, затем время между "родами" было уменьшено вдвое – особой усталости пока не чувствовалось. А потом даже перешли на одновременную работу – страховать друг друга, как выяснилось, совсем не требуется. Во время обеда Затонов предложил вообще отказаться от пауз между "родами" и принимать следующего ребенка по готовности "акушера", делая перерывы для кофе или сока по желанию. Ну или чтобы парой слов перекинуться.
– Раньше сядешь, раньше выйдешь! – блеснул подполковник древней поговоркой. – Глядишь, к ночи и закончим.
К ночи они не закончили. В колыбельках уже сопела почти сотня малышей, когда у очередного колобка даже после десяти минут стимуляции не запустилось дыхание. Сюзанна положила плод в камеру томографа, подтянув к ней репликатор – насыщение крови кислородом и ее очистка от углекислоты осуществлялась через пуповину. Короткое исследование показало неправильное развитие того участка нервной системы, который отвечал за управление легкими – на каком-то этапе деления клеток произошел сбой. Можно было попытаться решить этот вопрос с помощью нейрохирургии, но операция не гарантировала от подобных сбоев у потомства этого модификанта – отказавшийся дышать плод был мужским. Женщина разревелась – так жалко было этого, так и не начавшего жить ребеночка. Подошедший Затонов, похлопав по сенсорам диагностической системы, быстро разобрался с ситуацией, с сожалением отключил питание, отдал команду дронам на замораживание биоматериала – наверняка ведь Сюзанна захочет потом досконально разобраться в причинах неправильного развития части нервных клеток – на очистку с последующей стерилизацией рабочей камеры репликатора, и принялся успокаивать жену. Отвел ее в комнату отдыха лабораторного отсека и напоил чаем – на кофе они оба уже смотреть не могли.
– Что делать, родная? Ты сама говорила, что подобные случайности возможны. А сейчас… Может быть, тебе домой пойти? Примешь снотворное и ляжешь спать? Я здесь и один управлюсь – не так много и осталось.
– Нет! – решительно воспротивилась Сюзанна. – Закончим работу вместе, – и, вытащив из стола косметичку, подошла к зеркалу и принялась приводить заплаканное лицо в порядок.
Увы, но почти сразу – они после вынужденного перерыва успели передать нянькам-дронам только четверых младенцев – случился еще один подобный несчастный случай. В этот раз неустойчиво после отключения от репликатора работало сердце. Опять после тщательной диагностики подполковнику пришлось отключать аппаратуру – еще один колобок так и не попал в колыбельку. Сюзанна не плакала – слишком устала. Потом сразу у двоих подряд после открытия крышки репликатора начались судороги. В обоих случаях она сама после тщательного обследования с каменным лицом хлопала ладонью по сенсору выключения.
Потом уже, под самое утро, когда они вымотанные донельзя стояли, обняв руками друг друга – Павел за плечи, а Сюзанна на высоте пояса – и смотрели на ряды дроннянек с весело перемигивающимися зелеными огоньками на маленьких, выставленных вверх сигнальных манипуляторах, она вдруг призналась:
– Я раньше не говорила… По расчетам инженеров "Генетик компани", – и процитировала: – "Годный выход исходного экспериментального материала не превысит восемьдесят четыре процента".
– У нас свыше девяноста получилось, – ответил Затонов, чувствуя, что напряжение и горе за потерянных малышей отпускает ее. А потом, чуть-чуть задумавшись, спросил: – Ты обратила внимание, что все… ну, кто не родился, мальчики?
– Что еще раз доказывает тезис, что женщины изначально живучее мужиков, – пожала плечами Сюзанна.
– У наших поселенцев теперь сразу с первого поколения будет пара случаев многоженства, – грустно констатировал Павел.
Она впервые за эту ночь лукаво улыбнулась: – Завидуешь мальчишкам?
В ответ на его отрицательные покачивания головой, добавила: – В наших силах предотвратить подобное с твоей точки зрения безобразие, – и, в ответ на вопросительный взгляд, объяснила: – После двойни рожу еще детишек, – посмотрела на дроннянек с зелеными огоньками и добавила: – Квартет мальчиков.