О своём новом статусе беременной женщины Сюзанна вспомнила только на следующий день после завтрака:
— Кстати, Затонов, — она очень редко называла его по фамилии, — ты все время постулируешь себя порядочным человеком. О твоей склонности к клептомании мы сейчас говорить, конечно, не будем, но заделать девушке сразу двойню и не связать себя при этом формальными обязательствами — натуральное свинство!
Подполковник подхватил её игру на лету:
— Я обязательно подумаю на эту тему.
Без таких маленьких спектаклей, где артистами и зрителями были они сами, было бы, наверное, невозможно выжить на этой подземной базе. Сколько ни смотри в окно, любуясь видом маленькой долины, но подспудное чувство, что над головой тысячи тонн лунной породы, а в радиусе нескольких сотен световых лет ни одного живой души, никуда не исчезало.
Шутки шутками, но через десять минут, несколько проредив клумбы и совершенно не обращая внимания на исцарапанные шипами руки, Затонов протянул, встав на колено, огромный букет кроваво–красных роз Сюзанне:
— Ты выйдешь за меня?
Она, с удовольствуем зарывшись лицом в аромат цветов, было, хотела пошутить, мол «я подумаю» или «посмотрю на твоё поведение». Но, взглянув на напряжённое лицо подполковника, протянула «Конечно, Пашенька» и разревелась.
Бракосочетание оформили по всем правилам на следующий день. Он — в парадном мундире, спешно изготовленном на одёжном синтезаторе, со всеми своими многочисленными наградами, начиная с довольно редкой Звезды героя Солнечной системы. Она — в настоящем подвенечном платье, уже давно, после того памятного и только на первый взгляд шуточного разговора «как честный человек обязан» пошитого в тайне от подполковника. Включили контрольную запись бортового журнала «Волкодава», под марш Мендельсона под объективами видео камер торжественно подтвердили, что заключают этот союз добровольно, поставили подписи на сенсорной пластине, связанной дистанционным каналом с бортовым файл–сервером истребителя и надели друг другу на безымянные пальцы правых рук кольца. Ему — простое узенькое, а вот Сюзанне — широкое, на котором золото перевивалось тонкими платиновыми искрящимися полированной поверхностью блёстками.
Свадебный ужин получился немного грустным, но оба все‑таки чувствовали себя счастливыми. «Сексодром» был переименован в супружеское ложе и без единого скрипа воспринял их безудержные ласки друг к другу. А на следующий день с самого утра новобрачную скрутила интоксикация — все‑таки физиология модификантов существенно отличалась от обычной человеческой. Иммунная система пыталась бороться с только–только начавшими расти внутри женщины зародышами.
Сюзанна металась между ванной комнатой, где нещадно пугала унитаз, и огромным экраном в большой комнате. На нем постоянно отображался ход поиска решения, как прекратить эту бессмысленную борьбу женского организма с явно превосходящими силами маленьких модификантов.
Затонов, буквально взбешённый от того, что практически ничем не может помочь изрядно страдающей жене, предложил прервать беременность и перенести зародыши в репликаторы. Бледная Сюзанна улыбнулась сквозь слезы и выставила в ответ дулю:
— Пашенька, ну как ты не понимаешь? Я очень хочу сама их выносить и родить.
Неожиданно на четвёртый как отрезало — даже позывы к тошноте исчезли. Женщина неуверенно прислушивалась к себе, но все было совершенно нормально. Разве что… У все ещё бледной женщины вдруг появился зверский аппетит. Кухонный синтезатор под её руководством начал выдавать неведомые ранее подполковнику блюда, совершенно не отличающиеся с его точки зрения изысканным вкусом. Салат из малосольных огурчиков и клубники с оливковым маслом сразил его напрочь. Затонов мужественно, чтобы не портить аппетит беременной жене, проглотил ложку этой гадости и немедленно переключился на бифштекс с кровью, стараясь не смотреть, как Сюзанна с удовольствием уничтожает свою и его порцию салата.
После завтрака, раз уж проблемы с интоксикацией были, наконец, решены, и беспокойство здоровьем жены несколько потеряло свою актуальность, подполковник вновь после перерыва отправился на другой конец маленькой долины продолжать изучение кузнечного дела. Успехи на этом поприще, с его точки зрения, были довольно выдающимися — на отполированных пластинках стальных образцов булатный узор бросался в глаза. Притом прочность и упругость стали была на уровне. Вернувшись в замок к обеду, увидел Сюзанну, увлечённо играющую с двумя маленькими чёрными попискивающими пушистыми комочками.