— Мне послышалось или вы осмелились обратиться ко мне без упоминания моего дворянского титула?
Красная морда капеллана мгновенно сравнялась по цвету с его серым одеянием. Он бухнулся на колени и стукнулся в поклоне головой об пол.
— Ваше высочество, умоляю, простите!
На лице юноши не дрогнул ни один мускул, а Святой меч выдвинулся ещё на пару сантиметров из ножен.
Оскорбление дворянской чести во все времена каралось смертью. В другой ситуации хранители, вероятно бы, отболтались. Убийство капеллана должно было вызвать лишние разборки — слово герцога против слова рыцаря. Тот, наверняка, был каким‑нибудь барончиком. Но, оскорбивший герцога в присутствии леди Астории, серый по одёжке и в данный момент по цвету морды, уже мог считаться трупом.
— Ваше высочество, — капеллан бросил молящий взгляд в сторону рыцаря, но тот даже не пошевельнулся, — двадцать процентов.
Герцог отреагировал дальнейшим выдвижением клинка.
— Ваше высочество, умоляю, пощадите! Десять процентов!
Кольчатые узоры на булатной стали высветились ещё больше.
— Ваше высочество! — совсем уже тонким голосом завопил серый, растянувшись на полу, — Пять процентов!
— На, подписывай, — Кирилл швырнул капеллану готовый кредитный договор, вытащив его из‑под других бумаг на столе. Проследил за тем, как плачущий мужичок выводит свой каракуль в нужном месте, скомандовал «Печать», тщательно проверил оттиск на выдранной из трясущихся рук бумаге и указал на раскрытую дверь со скалящимися стражниками: — Пшел вон, и чтобы деньги через час были здесь.
Капеллан, не поднимаясь, на карачках, смешно отклячивая толстую задницу, как ужаленный вылетел из кельи мимо довольно порыкивающего Зверюги и гогочущих в голос стражников.
Герцог повернулся к рыцарю ордена. Тот тяжело поднялся, угрюмо склонил голову в поклоне и проследовал за дверь.
После того, как створки закрылась, смеющаяся принцесса прыгнула Кириллу на грудь и, переплетя свои длинные ноги за спиной герцога, поблагодарила:
— Спасибо, милый! Твоё представление доставило мне гораздо больше удовольствия, чем спектакль придворных артистов.
— А знаешь, что самое смешное?
— Ну? — вздёрнула девушка свой точёный носик.
— Через год, когда придёт время выплачивать проценты, эта бумажка выеденного яйца стоить не будет. Я уже буду коронован и, как законный государь, опротестую её за пять минут.
Сначала Павел скопировал с помощью «3D» — мультипликатора его же собственную головку — четыре с половиной часа работы, и коробка с резервом после тщательной проверки отправилась обратно в сейф. На первый образец у землян в начале века ушли научно–производственные мощности четырёх солнечных систем в течение восемнадцати лет. Работа была титанической, но она того стоила — человечество перешагнуло очередной технологический рубеж прогресса. Новые мультипликаторы могли собирать из отдельных элементарных частиц практически все что угодно — от квантовых процессоров до… ДНК любых живых существ. Конечно, тиражирование головок находилось под жёстким контролем правительства, спецслужб и, в первую очередь, контрразведки ВКСС. Но на каждой большой базе военного флота во фронтире «3D» — мультипликаторы применялись в достаточно широких пределах. Ну а как ещё прикажете ремонтировать те же прыжковые генераторы? Или синхронизаторы гравитационных пушек? Ждать недели или месяцы, пока нужную деталюшку, которую и в микроскоп‑то разглядеть сложно, из метрополии привезут? Держать на складе всю необходимую номенклатуру комплектующих теоретически невозможно — в каждом истребителе сотни миллионов позиций. Нет, многое проще и быстрее изготовить на мультипликаторах атомарного или чаще на более простых системах молекулярного уровня. Но некоторые очень «тонкие» изделия покорялись только этой квинтэссенции научных достижений всей человеческой цивилизации — «3D» — мультипликатору квантового уровня. Другое дело, что с учётом потраченных на создание самой первой головки сил и средств, это дорого, очень дорого. Впрочем, и без того все равно не дёшево. Можно изготовить с помощью мультипликатора кусок золота или даже бриллиант размером с куриное яйцо, но… не окупится.
Закончив с резервированием особо ценного оборудования, Павел приступил к изготовлению значительно большей по размерам головки атомарного уровня. Парадокс — чем меньше элементы, тем дольше процесс. Уложился подполковник в каких‑то полчаса. А уже с помощью нового мультипликатора за двадцать минут наштамповал десяток трехметровых головок для основных своих производственных мощностей — молекулярных «3D» — мультипликаторов. Ещё сутки ушли на программирование установленного в отдельном помещении станочного парка. В первую очередь Затонов, используя имеющиеся на базе запасы материалов, изготовил пару стандартных кварковых реакторов — без существенного резерва энергии предпринимать какое‑либо строительство было бессмысленно. Пока собирался горнопроходческий комплекс, Павел успел смонтировать оба энергореактора и подключить их к силовой сети базы — изготовить всю необходимую номенклатуру энерголиний особой проблемы не составило. Задав автоматическому комплексу все необходимые параметры новых подземных помещений в двух десятках километров от базы, подполковник озаботился пополнением запасов всех нужных на будущее материалов. То есть запустил в производство линию по изготовлению внутрисистемных разведывательных и добывающих геологических зондов — стандартная практика при освоении новых солнечных систем. Тем более, что добывать сырьё уже было где — учёные из предыдущей экспедиции долго не раздумывали и развалили на куски совершенно бесперспективную планетку на внешней орбите системы. Туда‑то и собирался направить свой строящийся небольшой флот Затонов.
С приятным чувством после хорошо выполненной работы — впрочем, пахоты впереди ещё не меряно — ополоснулся в душе и пошёл проведать Сюзанну в её лабораторный блок исследовательского отсека базы. А там…
Девушка сидела перед монитором, положив голову на сцепленные кулачки, и взгляд у неё был отстранённый, ничего невидящий. Скомканная лента нейроинтерфейса для связи с компьютером валялась на полу.
— Сюзи, — осторожно тронул её за плечо.
Повернула лицо к Павлу, не сразу узнав, кивнула.
— Не получается, хоть ты тресни! — в глазах Сюзанны было отчаяние, перемешанное с усталостью. — Нет у меня здесь соответствующих программ. Я же не знала, что именно они потребуются. Максимум что сейчас возможно — это переписать объекты привязки. А где я тебе здесь ментоснимок достойного человека найду? Причём, желательно какого‑нибудь старичка, дышащего на ладан. Через полсотни лет и его не будет, и привязка без объекта не включится.
— Совсем никак? — участливо спросил Павел, успокаивающе поглаживая девушку по спине.
— Не–ет, — выдохнула она и заревела, уткнувшись подполковнику в грудь.
Подхватил Сюзанну на руки и понёс на жилой уровень.
— Тебе отдохнуть надо, милая. Ну, сколько ты перед компьютером уже без единого выходного сидишь? Четвёртая неделя пошла. Все, минимум трое суток спускаться на лабораторный уровень запрещаю. А там посмотрю на твоё поведение. Или прикажешь антидепрессантами тебя кормить? Нет, трое суток мало — десять дней до работы не допущу. Отдохнёшь, а там, глядишь, что‑нибудь в голову и стукнет, — покачивая любимую на руках, он говорил и говорил — молол всякую чушь без перерыва.
Медицина, генетика — эти дисциплины он знал плохо. Но психологию и в училище, и в космоакадемии вдалбливали курсантам качественно. «Потерявший самообладание в великой пустоте боец может сразу считаться трупом» — обоснованно заявлял преподаватель. Спорить с ним Затонов не собирался — сам имел точно такую же точку зрения. Поэтому сейчас, неся безвольную девушку на руках, в точном соответствии с рекомендациями, болтал без передыху, пытаясь отвлечь от неудачи в этой гребаной работе.
До каюты подполковник Сюзанну не донёс — свернул к бане. Раздел, положил на полок во всегда горячей парной, аккуратно обработал вениками — ну и что, что искусственные? Ощущения, когда по заднице хлещут, разве отличаются? — и, открыв неприметную дверцу, швырнул распаренное тело в небольшой бассейн, сам последовав туда же. Визгу было! Вода в принципе не такая уж холодная, градусов двадцать пять, двадцать шесть, никак не меньше, но после парилки — как в прорубь зимой нырнул.