— Звать тебя, мастер, как?
— Владимир де Ласкини к вашим услугам, ваше высочество, — мужчина учтиво, но без подобострастия склонил голову.
— Садись рядом, Владимир, — приказал герцог, указав на табурет. Затем быстро нарисовал схему буксы и коротко объяснил устройство закрытого смазываемого подшипника скольжения. — Так лучше будет?
— Несомненно, ваше высочество, — каретник бросил восхищённый взгляд на юношу, — но все равно тяжеловатой получается конструкция. Слишком большие подшипники требуются, чтобы такую массу долго выдержать.
— А если так? — и Кирилл принялся рисовать листовую полуэллиптическую рессору.
Мужчина, разглядывая получившийся эскиз, задал пару уточняющих вопросов:
— Скобы для скрепления пакета листов? С одной стороны серьга для обеспечения подвижности?
Потом выдал резюме:
— Сложно, железо надобно весьма хорошее, с закалкой пластин придётся повозиться, чтобы добиться нужной упругости, но работать должно отменно. Одновременно и пружина, и амортизатор — очень мягкий ход даже по неровной дороге будет при не очень большом весе подвески.
Герцог, удивившись точному анализу — на лету этот каретных дел мастер все схватывает — перевёл взгляд на подошедшего ближе кузнеца:
— Ну, рассказывай, Стёпа, до чего вы досоветовались.
— Так этоть, ваше высочество, на три таких походных котла на колёсах должно железа хватить.
Юноша кивнул, задумался ненадолго и поставил Владимира де Ласкини руководить изготовлением опытных образцов полевой кухни и походной пекарни. Получится, отработают конструкцию и во время стоянки в Азорской империи — она планировалась на несколько дней — изготовят необходимое количество для всей маленькой армии. А когда кузнецы уже уходили, попросил мастера задержаться.
— Володя, ты завтра какую вассальную присягу собираешься давать, срочную на год или…
— Или, ваше высочество, — улыбнулся мужчина. — Вы будете воевать за правое дело, и я желаю стать вашим подданным навсегда.
А когда уже герцог после купания в речке под тусклым светом Олимпа пришёл в шатёр, то неожиданно обнаружил под одеялом в своей не такой уж и широкой походной постели посапывающих в обнимку принцессу и Веронику.
— Мы тебя заждались, — мгновенно проснулась Астория, услышав шаги подошедшего ближе герцога, — ты, надеюсь, не будешь возражать против присутствия здесь графини?
Возражать он, конечно же, не стал — Вероника была женщиной красивой и наверняка умелой.
Идиот! Ну а кто он ещё, если так глупо прокололся? Хотел дать любимой отдохнуть побольше, но не вышло из‑за собственной глупости. Расслабился, называется…
Они уже третий день подряд проводили на маленьком пляжике возле бани. Валялись на песочке с периодическим бултыханием в бассейне. Наверное, это обычный давно устоявшийся комплекс всех космонавтов — спустился на планету после нескольких месяцев или лет пребывания в великой пустоте, изволь купаться и загорать. Они сейчас находились на луне, у другой планеты, черт знает, на каком расстоянии от родной Земли, но раз объявлен отдых, то обязаны соответствовать отпускному стандарту. А что? Лампа, изображающая Солнце, печёт по–настоящему. Загар от неё — натуральный. Сюзанна, смуглая от природы, за эти дни стала похожа чуть ли не на негритянку. Сетовала вечером в каюте, надевая своё белое с розовым оттенком платье — непременное требование подполковника перед ужином — что не догадалась с первого дня или трусики одеть, или хотя бы на руку какую‑нибудь ленточку повязать:
— И как теперь увидеть натуральный цвет кожи? Как сравнить незагорелую часть тела с прожаренной?
Интересно, кому это она здесь собралась демонстрировать контраст, сдвигая край трусиков? Затонов ещё раз убедился, что в женской логике он ни бум–бум.
После ужина они сидели на диване, напротив огромного экрана–окна с видом на Наташку — и ведь совсем не надоедало! — и потягивали шампанское. Пить водку в компании своей любимой ему совершенно не хотелось, а эту синтетику он собственноручно запрограммировал на атомарном мультипликаторе, совершенно случайно найдя необходимые формулы в своей информационной библиотеке. Дороговато конечно — энергии на одну бутылку уходило как на «...», ну да черт с ней, с энергией. Во всяком случае, на вкус от натурального полусухого «Абрау–Дюрсо» не отличить. Пили шампанское из высоких хрустальных бокалов, обязательно чокаясь, чтобы звон волнами плыл в полутёмной каюте, любовались Наташкой и беседовали.
О чем? Конечно же, о модификантах, об их будущей цивилизации. Сюзанна подсознательно все‑таки верила, что ей рано или поздно удастся найти выход из того тупика, в который она сама себя загнала с этой ментопривязкой. Сейчас, после нескольких дней отдыха, она уже видела некоторые возможные варианты решения проблемы. Вероятность мизерная, просчитать бы их… Но Затонов рогом упёрся и не возвращает допуска к вычислительным мощностям. Только и остаётся, что ждать и загадывать на будущее.
— Мы планы «Генетик компани» менять будем? — мимоходом поинтересовалась Сюзанна.
— Какие конкретно? — Павел с некоторым трудом оторвался от созерцания Наташки. Все‑таки планета во всей своей красе завораживала. Или это подсознательно накладываются связанные с ней надежды на победу в затянувшейся войне с генаями?
— «Бутылочное горлышко» — похолодание, запланированное умниками ещё третьей экспедиции. Неужели никак нельзя обойтись без него? С моей точки зрения, модификанты и без этого издевательства достаточно прилично превышают землян по физическим параметрам. Этакая раса суперменов будет.
— Суперы? — переспросил Затонов. — Точно охарактеризовала, — согласился он. — А без «бутылочного горлышка» — увы… Учёные, когда планировали «Феникс», намеренно заложили эту мину замедленного действия в геотектонику планеты, — сказал и тут же поправился: — Тьфу, не в геотектонику, это же не Земля, а просто в тектонику. Вот видишь эти вулканические острова? — подполковник вывел на монитор карту Наташки и указал на компактную группу высоко вздымающихся из океана конусов. Острова находились примерно равноудаленно ото всех трёх материков планеты.
— И что в них такого особенного?
— На самом деле, это один сверхвулкан с общим магматическим очагом. Рано или поздно, но он рванёт так, что вызовет раскол в коре планеты. В результате вырвавшиеся в атмосферу вулканические газы, пепел и пыль вызовут так называемое глобальное потемнение. До поверхности планеты будет доходить значительно меньше света и тепла от солнца — вот тебе и похолодание. Причём, чем позже это произойдёт, тем сильнее будет эффект, вплоть до начала длительного ледникового периода. Поэтому в наших же интересах разрядить этот супервулкан как можно раньше.
— Как? — последовал закономерный вопрос девушки.
— Учёные планировали сделать это ядерной бомбардировкой вулкана отсюда с луны парочкой многомегатонных зарядов — ничего сложного для автоматики.
— Паша, а кто мешает нам сделать это сейчас? Сгоняем на «Волкодаве» по фарватеру наверх к выходу из аномалии, где ускорение времени меньше, и обратно. Можно ведь так рассчитать, чтобы на Наташке прошло лет триста — похолодание уже закончится.
Ну вот, доболтался! И как ей объяснить? Врать? Не стоит — ни к чему хорошему это не приведёт. В конце концов, Сюзанна женщина сильная — этот удар судьбы тоже перенесёт.
Он притянул к себе девушку, обнял и признался:
— Увы, милая, но мы с тобой заперты в аномалии.
Она, как это ни странно, отреагировала совершенно спокойно — вероятно давно уже предполагала нечто подобное:
— Очередная подлянка от Довлатова? Ну, должен же он был как‑то застраховаться, чтобы не платить тебе миллиарды по возвращению.
— Не перестаю поражаться твоим аналитическим способностям, — кивнул подполковник, нагибаясь к её губам.
Поцелуй был горячим, как будто в первый раз или после долгого–долгого расставания. И только потом Затонов начал объяснять:
— Помнишь замороженную боевую станцию на выходе из фарватера? Мы тогда ещё сильно удивились её наличию — совершенно непонятно было назначение автоматической станции именно в этом месте. Ведь не успеет расконсервироваться и выйти на боевой режим, если генаи прорвутся в фарватер.