– Значит, мягкосердечным оказался ты.
– Как бы то ни было, да.
Пирос снова немного отпил чая.
– Ему было двенадцать лет, когда она умерла. Я всегда держал его рядом. Кроме того путешествия в пещеры. Когда ему шестнадцать было.
Он покачал головой.
– Надо было подождать. Но он хотел знать. Тогда он был очень любопытен.
Допив чай, Пирос поставил чашку рядом с собой и наклонился вперед, сплетя пальцы и опершись локтями о колени. Поставил подбородок на пальцы, а затем выпрямился и вздохнул.
– Я его предупреждал. Но он, в конечном счете, поступил так, как ему хотелось. Результат ты видел.
– Пещеры… опасны?
– Смертельно опасны, – сказал Пирос. – Там ядовитые испарения. Но там растет нечто, что очень ценят люди, живущие на другом краю пустыни. Собрать это и привезти к ним – большая прибыль. Так делал мой отец, его отец, а прежде них – другой купец, который передал это дело нашей семье.
– Но если в пещерах ядовитый воздух, как же добыть это вещество? – спросил Аларик.
– Живущие поблизости люди знают секрет, как собрать его и не умереть.
– Это какое-то растение, значит.
Пирос пожал плечами.
– Что-то вроде мха или минеральных наростов. Похоже, никто в точности не знает. Сложно изучать то, что существует в окружении ядовитого тумана.
– Значит… Рудд отравился.
Пирос покачал головой.
– Это было бы куда проще.
Глубоко вдохнув, он поглядел поверх костра вдаль, прищурившись, хотя там не было ничего, кроме темноты и звездного неба.
– Наверное, мне следовало тебе сказать, когда я пригласил тебя отправиться с нами, но это оказалось труднее, чем я ожидал. Тем не менее…
Он искоса поглядел на Аларика.
– Когда мы доберемся до соляных рудников, то будет еще одно путешествие, на несколько дней. Отправятся в него совсем немногие. Я. Ганио. И Рудд, поскольку он не согласится остаться с остальными.
Мы отправимся к пещерам и вернемся с изрядным грузом порошка, который будет у меня. Время от времени я буду давать небольшое количество Рудду. Под его влиянием, зная, что у нас есть хороший запас, он может начать настаивать, чтобы ты его попробовал. Если ценишь свою жизнь, не делай этого.
Пирос тяжело вздохнул.
– Он будет расхваливать его. Скажет тебе, что от порошка ты почувствуешь себя, будто король. Можно было бы подумать, что он не станет такого делать, что захочет оставить все себе, но под влиянием порошка люди перестают думать о будущем. Если не хочешь потерять собственное, не пробуй. Лучше поверь мне на слово. Поначалу кажется, будто обрел весь мир, но со временем просто теряешь себя.
– У меня нет желания это пробовать, – сказал Аларик.
Пирос снова вздохнул.
– Какой же человек не захочет почувствовать себя королем?
Аларик позволил себе еле заметно улыбнуться.
– Знал я пару королей. Их жизнь вовсе не так радостна, как все думают.
Пирос глянул на него.
– На том конце пустыни за него хорошо платят. Называют его Порошком Желаний.
– Интересное название.
– Мелкий порошок серо-синего цвета, чем-то на тимьян похож, но с более резким запахом и более едким вкусом. Хорошо идет под курятину.
– Ты его пробовал?
Пирос поглядел на огонь.
– Я был молодым и глупым, да еще на спор это сделал. С тех пор я ничего на спор не делаю. А Рудд показал мне, чем я мог бы стать.
Аларик медленно кивнул.
– Я понял твое предупреждение. Но интересно… почему нельзя отучить его от него? Наверняка действие порошка ослабевает со временем.
Каравановожатый сжал переплетенные пальцы так, что на предплечьях выступили связки.
– На том конце пустыни… я видел человека, настолько привыкшего к порошку, что он умер, когда не смог его получить. Это была медленная и болезненная смерть.
Пирос закрыл глаза и склонил голову.
– Хочу ли я потерять сына, пусть даже тень его?
Аларик поглядел на палатку, где спал Рудд. У входа лежал часовой, завернувшись в одеяло и подложив под голову седло. Аларик догадался, что второй сторожит с другой стороны.
– Печальная история, – сказал он. – Но ее надо доработать, прежде чем она станет песней.
Он не стал говорить, что этой истории требуется окончание.
– Что ж, у нас впереди еще долгий путь, – ответил Пирос. – Времени на доработку хватит.
Опершись рукой о песок, он поднялся на ноги.
На следующий день призрачный город появился на горизонте поздно утром. Аларик ехал достаточно близко к Рудду и увидел, что Ганио держит поводья верблюда, на котором едет юноша, а двое других всадников едут следом, совсем близко. Как и прежде, город колебался и мерцал на горизонте, но башни было различить сложно, а потом они и вовсе слились в одно пятно. Ближе к вечеру вся масса города будто поднялась вверх, и под ней виднелось небо. Облака, подумал Аларик, хотя трудно было согласиться с такой мыслью, поскольку остальное небо было совершенно безоблачным и голубым, кроме ослепительного пятна солнца.