– Как вы догадались, что я подавал знаки? – только и смог я спросить. – Вы же стояли спиной!
– О, очень просто, – ответила она без тени улыбки. – У всех магов на затылке, на спине, даже на пояснице и ниже есть особые чувствительные точки. Как иначе, по-вашему, нам следить за тылом? Зеркало с собой носить, что ли?
Должно быть, лицо мое приобрело настолько красноречивое выражение, что она не выдержала и расхохоталась:
– Я вашу тень на палубе вижу! И немного – отражение в побрякушках на груди этого ничтожного водохлеба, смеющего именовать себя мореходом!
Она помолчала и добавила:
– Даже если бы я ничего не увидела, всё равно бы догадалась. Он смотрит на вас, как на местное божество, следовательно, вы располагаете властью и, главное, средствами. Из любопытства вы вполне можете уладить дело, чтобы потом вернуть этому проходимцу скромную сумму, которую он буквально выдирает когтями из глотки одинокой беззащитной чужестранки!
– Беззащитной, значит? – уточнил я. – Вы точно дочь госпожи Флоссии Нарен?
– Нет, прикидываюсь, чтобы ввести вас в заблуждение, – фыркнула она и вновь обратилась к капитану. – Я могу наконец получить мой багаж, о любезнейший из водоплавающих?
– Да, шади, – произнес он, покосившись на меня. Надеюсь, я подмигивал не слишком заметно и госпожа Нарен-младшая этого не увидела. – Конечно, шади. Прикажешь позвать носильщиков?
– Мой слуга позовет, – опередил я очередную тираду и жестом велел ему подойти.
– Удачного плавания, – улыбнулась она капитану и, по-моему, что-то начертила каблуком на палубе. – Два шторма. Не больше.
Он изменился в лице, что-то заговорил, но госпожа Нарен уже шествовала вниз по сходням, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за нею.
– Вы его прокляли? – негромко спросил я, когда мы очутились на твердой земле.
– Как вы могли такое обо мне подумать? – делано возмутилась она. – Что за нелепые намеки и странные подозрения?
– Вы что-то сделали, – сказал я. – Не знаю, что именно, но почувствовал – магией потянуло. Странной, незнакомой. Не припоминаю подобного у вашей матушки.
– Это вы недостаточно близко с ней знакомы, – заверила женщина. – К тому же мама не очень-то любит работать на публику… ну, за редким исключением.
– А вы, значит, любите?
– Это мой образ жизни… И скажите своему слуге, чтобы он велел поаккуратнее обращаться с большим сундуком! – перебила она сама себя. – Иначе я сама скажу и не уверена, что мои слова понравятся этому несчастному!
– Он вас не поймет, – посмеиваясь, произнес я и указал слуге на сундук, который с огромной натугой волочил на спине могучий чернокожий носильщик. – Мы же на арастенском говорим. Капитан его знает, а эти…
– Во-первых, – с достоинством произнесла она, – кто вам сказал, что я не знаю местных наречий? Было бы крайне глупо с моей стороны отправляться в далекое странствие, не зная языка и даже не захватив с собой надежного толмача… Ну а поскольку я не люблю таскать с собой лишний багаж… я о толмаче, разумеется, не коситесь так на сундуки, в них лишь самое необходимое! Так вот, проще самой выучить язык, чем полагаться невесть на кого. Во-вторых, милейший, почему вы думаете, что я не сумею объясниться жестами?
– Гхм… – это всё, что мне удалось выдавить в ответ на ее тираду. – Так что с галерой? Вы ее прокляли или нет?
– Была охота силы тратить… Просто больше двух средних штормов это корыто и впрямь не выдержит. Может, если этот жадный тип перепугается, то хоть велит щели законопатить, как думаете? Самого-то, если потонет, не особенно жалко, а вот гребцы… – Она вздохнула. – Не выплывут.
Я молча кивнул. Какое уж тут выплыть, если прикован к скамье…
– А теперь давайте знакомиться по-настоящему, – перебила госпожа Нарен мои мысли. – Спорим, я угадаю, кто вы?
– Да неужели? – невольно улыбнулся я.
– Так поспорим? – повторила она.
– На что?
– На желание, конечно же!
– Исполнимое, – дополнил я, чувствуя какой-то подвох.
– Ну… исполнимость желаний зависит от желания исполняющего, уж простите за грубую игру слов, – широко улыбнулась она, и в темно-карих, почти черных, цвета крепкого ойфа глазах сверкнули золотистые искры.
Как я мог принять ее за мать? У старшей госпожи Нарен внутри горело совершенно иное пламя, не настолько ровное и яркое. И, к слову, вряд ли более сильное…
– Ну что, по рукам? – перебила она мои мысли.
– Пожалуй, – согласился я, протянул руку и почувствовал не по-женски сильное пожатие. – Кто же я такой, по-вашему?