Глеб мертв. Я убила брата. Не все можно исправить.
Я обняла его, укачивая, как ребенка. Боль была невыносимой. Неужели это все? Господи, помоги проснуться! Пусть это будет лишь ужасный сон, умоляю! Так не должно быть, не должно, не должно! Пусть ненавидит меня, пусть! Но пусть живет! Пожалуйста! Господи!!!
Как хочется вернуться в детство, под нашу одну на двоих фуфайку перед пышущей непереносимым жаром печкой! Скрыться под ней от всего мира, прижаться друг к другу, сидеть плечом к плечу, зная, что вместе мы выстоим против всего мира, защитим друг друга, не дадим никому в обиду! Мы крепки, как бетонный замок! Эта дружба до самой смерти!
– Глеб! – прокричала я, еще крепче сжав его безжизненное тело. Как же больно! – Прости меня, родной мой!
Сильные руки осторожно отняли его у меня.
– Нет! – я пыталась сопротивляться. – Не надо, хочу быть с ним! Глеб!
– Саяна, любимая! – меня крепко прижали к горячей груди. Я взмыла вверх, закрыв глаза.
Вверх? Мне туда нельзя.
Глава 6 Кровь в воде Часть 4
Я не помню то время. Вообще. Оно текло сквозь меня. Секунды, минуты, часы, дни. Я была одна наедине с этой болью, разрывающей душу в клочья – бесконечно. Пока не услышала голос. Далеко. Очень знакомый. Наполненный такой же болью, что и моя душа.
Я встала с кровати, постояла, шатаясь и привыкая к кружащемуся миру, и пошла к голосу. Он становился все громче. Боль текла из него сплошным потоком, пульсировала яростью, в агонии жалила сама себя и звала меня к себе.
Ступеньки кончились. Снег обжег босые ступни.
– Саяна! – Горан бросился ко мне.
Но я видела только ее – Гюле. Понимая, впитывая, отдавая себя на растерзание ее боли. Я возьму столько ее страдания, сколько позволит Господь. Из-за меня она потеряла любимого. И, как следствие, у нее опять случился выкидыш. Я должна.
– Это нечестно! – прошептала женщина, глядя на мой живот. – У меня никогда не будет ребенка от Глеба, а тебе Бог дал двойню! Как же так?.. – по ее щекам потекли слезы.
Я всхлипнула, оседая на снег. Силы кончились. Хочу умереть.
Горан подхватил меня на руки, и вскоре я почувствовала тепло кровати под спиной.
– Родная моя, любимая! – покрывая поцелуями лицо, шептал он. – Воздух мой, держись, умоляю!
– Она права. – Прошептали губы. – Это нечестно.
– Саяна, все будет хорошо, душа моя! – Горан всхлипнул.
– Почему я не умерла? Тогда Глеб остался бы жив.
– Не говори так, умоляю!
– Не хочу жить. – Глаза закрылись. – Отпусти меня. – Нужно лишь принять его – тот ласковый желтый свет, уйти с ним, в него, навсегда.
– Родная, сделаю все, чего ты захочешь. – Сквозь слезы прошептал Драган. – Но возьми меня с собой. Без тебя мне не жить.
– Это тоже нечестно. – Пришлось вновь открыть глаза и утонуть в боли – и своей, и Горана.
– Ты и наши малыши – ради вас я живу. – Мужчина накрыл горячей ладонью мой живот. – Без вас…
Я вздрогнула всем телом, когда боль – совсем иная, физическая, полоснула низ живота. По бедрам потекла горячая влага.
– Кровь! – ахнула я. – Мои малыши! Нет!
– Саяна! – Драган в ужасе смотрел на алое пятно, что расплывалось подо мной.
– Что же вы делаете?! – громыхнуло за спиной санклита.
– Сэмуэль! – облегченно выдохнула я, протянув к нему руку. – Умоляю, помоги!
– Ты только что была готова умереть. – Сурово глядя на меня, напомнил Архангел. – Ты отказалась от них. Ты сама убила их.
– Не хочу! – прорыдала я, чувствуя, как жизни детей уходят из меня. – Помоги!
– Вот вечно у вас так. То хочу, то не хочу.
– Помоги, умоляю! – Горан упал перед ним на колени.
– Встань. – Сэмуэль поднял Драгана и усадил на кровать. – Ты нужен ей в здравом уме, так что успокойся. – Он сел рядом со мной и положил ладонь мне на живот. – И ты успокойся, Ангел Жизни. Твои малыши в тебе.
– С ними все будет хорошо? – срывающимся шепотом прошептала я.
– Эти дети – благословение божье. – Благоговейно произнес Архангел и неожиданно изрек, – так что если больше фигню творить не будете, ничего плохого с ними не случится.
– Спасибо! – хором выдохнули мы с Гораном.
– А теперь отойди, санклит. – потребовал Сэмуэль и, когда Драган отошел к двери, обнял меня.
За его спиной засиял ослепительно белый свет, и через мгновение его мощь укутала меня, бережно баюкая, изгоняя боль, вливая силы и залечивая раны в душе. Все встало на свои места. Моя беременность была кровью в воде. Глеб – хищником, акулой. Пока малыши во мне – они смертны. Брат знал – убив моих детей, он убьет мою душу. Именно этого он и хотел. Я не дала этому случиться. И пусть груз убийства брата навсегда останется на моей совести, я знаю, что он не оставил мне выбора.