— Чего вы добиваетесь? — тихо спросила я, как только князь демонов отвлёкся на спор с султаном.
— Мира, конечно. А чего ещё я по-твоему хочу?
— Избавиться от меня?
— И это тоже, но мира я хочу больше. Диела. — Император устало взлохматил волосы и упал на стул. — Если Дездрея подвинут, то война с демонами непременно начнётся и мы её проиграем.
— Почему вы так уверены? — яростно зашептала я.
— Потому что несколько лет назад демоны вышли на новый уровень развития, — ответил за него Дездрей и обошёл стол. — Видите ли, леди, в нашем мире только люди остаются стабильно слабыми. Все остальные расы с каждым новым поколением изменяются и приобретают новые силы. Ваши отчуждённость и практически полная закрытость сыграли злую шутку. Если дядя займёт трон, он не оставит от вашего дома даже кусочка камня.
— Но зачем демонам империя?
— Нас стало слишком много, — вздохнул князь, невзначай опуская руку на спинку моего стула. — Территории на других континентах давно поглотила пыль. Они безжизненны.
— А пустыня? — я повернулась к султану.
— Тоже самое, — кивнул он, отбрасывая в сторону кусок люстры, мешавший добраться до торта. — Окатан уже давно занимает лишь седьмую часть своих земель.
— Но причём тогда я? Ведь проблема иссушения земель в… драконах.
Я проглотила следующий вопрос и округлила глаза. Так вот почему Святейшей не остановил их, когда драконы добровольно уходили за Грань. Само существование этого мира зависело от их смерти.
Боже мой…
Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал об истинной сущности Эйбса. Его же убьют.
— Ты хранишь в себе силу бога, — напомнил Аганеш. — Святейший выбрал именно тебя своим сосудом. В древних текстах, которые относятся ещё к периоду процветания всего пантеона, говорится, что только та, в чьих венах течёт жидкое пламя искренности бога способна возродить этот мир. Точнее, пробудить его магию. То, чем пользуемся мы жалкие крохи былого величия. По какой-то причине ядро планеты больше не способно вырабатывать энергию.
— А я-то здесь причём? — тихо повторила я.
— Ты должна выбрать свой следующий дом, чтобы спасти этот мир от разрушения, — на полном серьёзе ответил Аганеш.
— А… империя?
— У нас есть мой сын.
— М-мне… п-простите… — Я с трудом вылезла из-за стола и, покачиваясь, пошла к выходу из комнаты. — Мне нужно поспать. Кажется, я только что услышала полный бред. Выход найдёте сами, Ваши Величества.
Глава 6
Впервые за долгое время мне снилось что-то хорошее: ласковый ветер, как водится трепал распущенные волосы, поляна цветов одуряюще пахла почему-то жасмином и… он, лениво возлежащий на траве, по пояс голый и в шароварах. Он был странно пустым. Несмотря на могучее тело и красоту, с которой вряд ли сравнилась бы даже я, он был мёртвым — этот его пугающий расплавленным золотом взгляд.
Я не знала его, хотя могла бы поклясться, что мы уже встречались. По крайней мере, я точно видела эту золотистую кожу с оттенком лёгкой ржавчины не далее, как несколько часов назад, когда позорно сбегала из ловко расставленной ловушки.
Юноша сорвал травинку, очистил стебель и, капнув на язык соком, сунул в рот.
Какой странный сон.
Я отступила, запнулась о выросший прямо под ногами сколотый камень и шлёпнулась назад.
— Боишься, — хмыкнул он, поворачиваясь на бок и укладывая голову на руку. — Какая смешная.
— Т-ты кто?
— Ммм? — Он бросил ленивый и по-прежнему пустой взгляд в розовое небо. — Я-то? Гость. Хорошо у тебя здесь. Тихо, никто не мешает. Не возражаешь, если я ещё немного полежу?
— Да пожалуйста. — Я встала, отряхнула платье и зашагала в противоположную сторону.
В затылок ударился холодный смешок.
Гррр. И что бы этот сон значил? Кто его наслал? Султан? Может, Аганеш? Или… ещё не сдохшая Тайху? Уж сколько она мне крови попортила за эти годы. Я скрипнула зубами и попыталась проснуться. Ущипнула руку, потопала ногами, задействовала магию и… ничего. Всё, что изменилось — лишь ветер, в одночасье ставший жарким и сухим.
Тааак.
Я повернулась и сложила руки на груди. Недавний гость сидел на том же месте и с приклеенной улыбкой следил за моими действиями.
— Твоих рук дело?
— Что если да?
Вот жеж наглый. Припёрся, понимаешь ли, в мой сон, да ещё и хозяйничает.
— Не надо так, — попыталась придать голосу безмятежности, но где там.