Несмотря на недовольный капризный тон Берри, Мэтью просиял. Это был первый раз, когда она отметила его присутствие в комнате.
— Только когда мне есть что сказать.
— Кто вы?
Нэш встал и подошел к окну.
— Меня зовут Мэтью Корбетт. Я из Нью-Йорка, это в колониях. А как тебя зовут?
— Меня зовут Мэри Линн Григсби, — сказала она, и выражение ее лица вдруг переменилось. В глазах блеснуло смущение, а рот на миг недовольно изогнулся. Казалось, она собиралась издать какой-то звук, но передумала это делать. — Мое имя Мэри Линн Нэш, — исправилась она. — Я Мэри Линн Нэш. Отец? — В ее голосе послышалась мольба.
— Господа, вы вольны уйти в любое время, — надтреснуто напомнил мэр, не поворачиваясь.
— Подумай, — заговорщицким полушепотом сказал Мэтью, вновь обращая на себя внимание Берри. — Ты абсолютно уверена, что это твое имя?
— Полегче, — предупредил Файрбоу. — Мы не…
— Мое имя? — отозвалась Берри. — Я… я же назвала тебе свое имя. Почему ты спрашиваешь меня об этом, Мэтью? У меня от вопросов голова… болит, — протянула она, негромко всхлипнув, однако, вопреки ожиданиям доктора и Мэтью, не разрыдалась. Вместо того она потянулась руками к вискам и нащупала каштановый парик с локонами и детскими ленточками. Вздрогнув и широко распахнув глаза, словно от неожиданности, Берри резко сняла его, позволив своим настоящим волосам рассыпаться волнами по плечам.
Все замерли в ожидании.
Берри недоуменно уставилась на парик, лежавший у нее на коленях, словно это была мертвая собака, однако с места не сдвинулась, так и оставшись сидеть на цветастом диване.
— Хватит! Убирайтесь! — развернувшись, отчаянно выкрикнул Фредерик Нэш, его массивный подбородок задрожал, зубы оскалились, лицо побагровело от злости. — Сейчас же! Можете доносить на меня Фэллу, если пожелаете, мне все равно, но немедленно покиньте мой дом! Пошли вон!
— Фредерик? Фредерик? — звала его Памела с нарастающей настойчивостью из задней части дома.
— Нам пора. — Файрбоу тронул Берри за руку, но она все еще пребывала в растерянности и не ответила. Взгляд ее был устремлен только на парик. — До завтра, — попрощался доктор.
Но «завтра» наступило раньше, чем ожидалось.
Около полуночи Мэтью разбудил стук в дверь. Взяв фонарь и бросившись в прихожую, он ожидал чего угодно. За дверью его ждал Файрбоу, одетый только в широкий халат, тапочки и шерстяной шарф поверх ночной сорочки. Все его тело дрожало от холода.
— Наденьте пальто и поторопитесь! — сказал доктор. — Она приходит в себя!
По дороге к дому мэра Файрбоу объяснил, что минут десять назад Нэш постучал к нему в дверь и в отчаянии попросил доктора навестить «Мэри Линн», так как его «дитя» мечется в постели и никак не желает успокаиваться.
— Будьте готовы, — предупредил Файрбоу, когда они подошли к дому мэра, хотя Мэтью счел это совершенно лишним: никакие слова не могли помочь ему подготовиться. Он был взволнован и напуган и не мог отделаться от мысли, что, если они все же начали слишком поздно давать Берри противоядие, она может не выдержать и умереть.
Нэш открыл дверь и сразу впустил их. В свете слабого каминного огня, двух масляных ламп и фонаря, который держал Мэтью, они увидели Памелу в одной ночной сорочке. Она стояла, прижав руки ко рту, словно в попытке подавить крик, глаза ее округлились от ужаса.
Мэтью проследовал за Файрбоу в спальню почти бегом.
Берри была там — металась в кровати и извивалась, словно одержимая. Простыня обернулась вокруг ее тела, подушки разметались в стороны, одеяло было сброшено на пол. Ее тело сотрясали жуткие судороги, и Мэтью всерьез испугался, что она вот-вот сломает позвоночник: Берри сгибалась и разгибалась так, что несколько раз врезалась коленями в собственный подбородок. Руки ее взлетали вверх и резко опускались снова, лицо блестело от пота, голова вертелась из стороны в сторону, а широко распахнутые глаза глядели в никуда, словно в приступе ужаса.
— Помогите ее удержать, — скомандовал Файрбоу.
Сказать было проще, чем сделать. В своем нынешнем состоянии Берри оказалась куда сильнее двух мужчин, пытавшихся утихомирить ее, чтобы она не причинила вред самой себе.
— Рот! — крикнул Файрбоу. — Откройте ей рот!
Он вытащил из кармана халата короткий кусок полированного дерева и не без усилия заставил девушку закусить его зубами, чтобы она не повредила себе язык. Метания все усиливались. Мэтью и Файрбоу продолжали сдерживать Берри, как могли. Вдруг послышался сильный треск: кровать рухнула, не выдержав нагрузки. Издав крик, Берри резко подняла ногу, та взлетела по широкой дуге и врезалась стопой в стену…