Это название, — подумал Мэтью, — вполне заинтересовало бы даже самого Профессора Фэлла.
Перед тем, как перешагнуть порог, Джулиан повернулся к Мэтью и сказал:
— Имей в виду, у меня на большие надежды на это заведение.
— Я просто надеюсь оказаться поближе к камину, — пробормотал Мэтью замерзшими и огрубевшими, как наждачная бумага, губами.
Они вошли.
Что ждет нас здесь? — подумал Мэтью, вспоминая все, что случилось с самого начала миссии вплоть до нынешнего момента.
Поездка из Бристоля в Лондон заняла тридцать восемь часов. За время этой бешеной гонки выдалось всего две остановки — да и те занимали минимальное время. По пути Бенсон забрался в экипаж, чтобы поспать несколько часов, пока Хеджес правил упряжкой, после чего они вновь поменялись местами.
Лорд и леди Тарленторт сошли бы с ума от бешеного темпа, если б Джулиан не устроил целое представление, которое Мэтью счел мастерским. В раскачивающемся экипаже Джулиан Девейн отвлекал Тарлентортов от их страданий рассказами, которые, похоже, сочинял на ходу. Мэтью сомневался, что в них было хоть слово правды, а вот Тарленторты съедали их, как леденцы.
Джулиан служил телохранителем королевы Анны и спас ей жизнь, обезвредив иностранного убийцу, который собирался добавить яд в ее послеобеденный чай. Джулиан когда-то был помощником укротителя львов в Цирке братьев Ригген — в существовании которого Мэтью тоже сомневался — и проработал в этой должности до тех пор, пока лев Силки не решил, что ему не хватает мяса, и поэтому рука неудачливого укротителя стала его ужином. Джулиан отправился в Южную Америку на поиски затонувшего корабля с легендарным изумрудом под названием «Зеленая Богиня» на борту, и хотя он не нашел драгоценного камня, его сделали почетным членом племени Тупинамба за то, что он спас тонущего мальчика. Однажды Джулиан дрался на трех дуэлях за день — до завтрака, после ланча и после обеда, — и трое его противников нашли упокоение на кладбище в Солсбери.
И так далее.
Слушая эти длинные витиеватые басни, Мэтью думал, что Джулиан вполне может предложить свои услуги «Булавке Лорда Паффери» и жить припеваючи весь остаток жизни.
Однако Джулиан ни разу не упомянул о профессоре Дантоне Идрисе Фэлле, Матушке Диар или о каком-нибудь ином злодее. Нет, в своих рассказах он выставлял себя баловнем удачи и искателем приключений, а не прихвостнем владык преступного мира. Вероятно, примерно так Джулиан рисовал себе жизнь, о которой мечтал — которая могла бы у него быть, сложись его судьба чуть иначе. Он плел свои истории из цельного куска ткани, гораздо более чистой, чем костюм, сшитый для него неумолимым Роком.
Во время дороги и Мэтью, и Джулиан попытались урвать максимально возможное количество сна, зная, что после им еще нескоро доведется выспаться. Впрочем, «выспаться» — слишком сильно сказано. С самого начала миссии Мэтью заметил, что Джулиан вообще не позволяет себе засыпать слишком глубоко. Казалось, он всегда был готов к немедленному пробуждению — будто не спал вовсе, а просто отдыхал с закрытыми глазами. Если быть точнее, он и глаза-то до конца никогда не закрывал — они просто становились стеклянными и замирали, упираясь невидящим взглядом в никуда. Несколько раз Джулиан вздрагивал, выныривая из своего странного состояния. С его губ в эти моменты срывался мучительный шепот, в котором было не меньше боли, чем могло бы быть в отчаянном крике — видимо, этот шепот был продолжением дурного сна. Налитые кровью глаза распахивались и обводили окружающую обстановку обезумевшим взглядом. Выражение лица выдавало какой-то потаенный ужас, природу которого Мэтью постичь не мог. Рука Джулиана сжимала то пистолет, то рукоять клинка — будто он постоянно сражался на дуэлях в Солсбери своей души.
Мэтью подумал, что такова цена, которую приходится платить злодеям, которые избрали свой темный путь. Они не могут расслабиться и отдохнуть, как обычные люди — им необходимо всегда быть начеку и вскрикивать, слыша голоса призраков, тянущихся к ним из могил.
Сидя в качающемся экипаже, Мэтью боролся со своим собственным кошмаром о том, что он будет делать, если Черный Кардинал и книга ядов так и не обнаружатся. Кроме того, нужно было найти химика, способного расшифровать формулы Джентри, и доставить его в Прекрасный Бедд, прежде чем Берри минует точку невозврата на пути к необратимому слабоумию.
Вся эта поездка в Лондон могла оказаться пустой тратой времени. Кардинал Блэк с книгой могли быть где угодно. Проблема состояла в том, что никаких других зацепок не было. Мэтью пришлось довериться чутью Джулиана и признать, что сейчас именно он руководил миссией — ведь только его связи в Лондоне могли хоть сколько-нибудь сдвинуть поиски с мертвой точки. Скрипя зубами от недовольства, Мэтью пришлось признать за собой роль пешки.