— О, а я думал оставить ее открытой для Тарлентортов, чтобы разделить с ними завтрак!
Проигнорировав сарказм напарника, Джулиан открыл дверь и вышел. Мэтью немедленно пересек комнату и запер за ним дверь, подумав, что если он сейчас обернется и увидит трупы Пеллегара и Брюкса, ковыляющие к нему из гардеробной, то вылетит в окно.
Поразмыслив пару секунд над дальнейшими планами, Мэтью решил, что вернуться в постель было бы разумнее всего. Однако разумно — не значит возможно. Хотя он знал, что и разум, и тело его все еще нуждаются в отдыхе, он не мог избавиться от маячивших в памяти сцен смерти графа и барона. Его преследовал этот ужас… и постоянное тиканье… тиканье… течение времени, уходящего из настоящего в прошлое. Времени, которого становится все меньше у бедной Берри, что до сих пор находится под властью наркотика в «Прекрасной Могиле» Профессора Фэлла. Одна мысль об этом угнетала Мэтью. И все же он не терял надежду, что визит Пеллегара и Брюкса в Лондон был как-то связан с книгой ядов, а значит, еще не все было потеряно.
Мэтью старался позволить этой надежде разгореться внутри себя и не подпустить к ней множественные сомнения.
Разумеется, пруссаки могли прибыть сюда по целому ряду других причин, и у Мэтью не было доказательств того, что его догадка верна. Возможно, дом на Эндсли-Парк-Роуд никак не был связан с человеком, работавшим с Кардиналом Блэком, а книга может быть уже давно на пути в другую страну, или ее мог расшифровать где-нибудь в подвале некий безумный химик, вознамерившийся отравить весь парламент…
— Хватит, — скомандовал Мэтью сам себе вслух, потому что понял, что ступает на зыбкую почву, способную поглотить его решимость.
На данный момент их с Джулианом главной задачей было сыграть роль Пеллегара и Брюкса — сколь бы безумной ни была эта затея, — и сделать это надлежало хорошо. Это потребует от них недюжинных актерских способностей и огромного вложения сил. А вот дальше существовало два варианта развития событий: либо они проникнут в тот дом и обнаружат, что местное преступное сборище не имеет с книгой ядов ничего общего, либо — опять же — они проникнут в тот дом и поймут, что оно напрямую с нею связано.
Чтобы отвлечься, Мэтью принялся рассовывать десять золотых слитков обратно по карманам саквояжа. Ткань карманов казалась достаточно плотной, чтобы ей мог довериться богатый джентльмен — разве что какому-то грабителю посчастливится прорезать ее и украсть желаемое. Мэтью подумал, что, вероятно, явиться на встречу им предстоит с этой опасной ношей.
Вернув в карман пятый слиток, Мэтью вдруг услышал странный шелест, источник которого он не смог определить. Он заглянул в сумку, но ничего, кроме уже лежавших там пяти слитков, не обнаружил. И, тем не менее, необычный шелест донесся снова, а это означало, что где-то в недрах саквояжа скрывалось что-то еще.
Мэтью вновь вынул слитки и отложил их в сторону. Сидя на полу, он методично ощупал внутреннее пространство сумки и вскоре обнаружил в ее углах четыре металлических застежки на том, что он ранее счел кожаной подкладкой. Оказалось, это была дополнительная стенка, скрытая за карманами для слитков. Мэтью расстегнул застежки и с жадностью принялся изучать нутро саквояжа.
Наконец добыча была извлечена и заняла свое место на половицах. Перед Мэтью предстал пергамент, превосходящий по размерам таинственную пригласительную карточку. Присмотревшись, Мэтью понял, что это целый набор документов, состоявший из пяти неровно обрезанных листов. Он разложил их на полу и взял ближайший фонарь, чтобы лучше осветить свою находку.
На первом листе красовалась странная иллюстрация, которая, по мнению Мэтью, могла бы отлично вписаться в «Малый Ключ Соломона». Это было изображение дракона с четырьмя крыльями, из открытой пасти которого вырывалось пламя. Следующий лист заставил Мэтью всерьез призадуматься, поскольку на нем детально и кропотливо были прорисованы крылья, с сопутствующими размерами, нанесенными не в дюймах, а в футах. Третий лист являл голову дракона, а четвертый — тело и раздвоенный хвост со столь же тщательными замерами.
Похоже, эти планы разработал профессиональный конструктор, ведь это были не простые иллюстрации, а настоящие чертежи.
Наконец, дело дошло до пятого листа. На нем был часовой механизм, управлявший чем-то вроде большого чайника, а также клапанами, разбросанными по всему телу дракона — даже по крыльям.
Мэтью никогда не видел ничего подобного и не знал, что это может быть. Определенно, это была какая-то машина, но каково ее прямое назначение нью-йоркский решатель проблем мог только догадываться.