– Хреново… Около наших лошадей – засада. Полсотни всадников.
– А наши часовые?
– Не нашёл. Но, думаю, что их в живых уже нет. Вместо них было двое чужаков. Одного я притащил с собой, приведите его в чувство, ему нехило прилетело.
– Уже занимаемся, милорд.
– Добро! Путь к нашему отступлению, как мне кажется, перекрыт. Лошадей я отпустил, авось, хоть парочка сбежит с концами.
– Зачем? У вас же хорошие кони!
– Противник тоже так полагает. Вот и не поверит, что я отпустил их просто так. Часть лошадей они найдут, но две-три убегут, как я надеюсь. Вот и будут думать эти злодеи, что парочка человек успела улизнуть под шумок. И вот тут у них в заднице-то и засвербит!
– Был шум?
– Ну, лошади разбегались достаточно быстро, с топотом копыт… да и, обнаружив на месте троих покойников, мало кто подумает, что всё это натворил один человек.
– Ну… это смотря какой человек…
– Спасибо за комплимент!
Украденный мною часовой оказался… горцем…
Интересно девки пляшут, сразу восемь в один ряд… горцы-то здесь что потеряли? И как сюда попали? Вот это – гораздо интереснее! Не пешком, а на неплохих лошадях и, самое главное – хорошо вооруженными. Ну ладно, относительно лошадей, в принципе, возможно, ибо они пешком вообще, похоже, не ходят. Если горец куда и направляется, особенно далеко, то уж точно не ногом топает. Допускаю что, одиночные всадники вполне могли и через посты проехать, не совсем же там железный занавес? Мы ведь только караваны не пропускаем, да большие группы людей. А вот хорошо вооруженного всадника не пропустят. Меч – ради бога, без него горцу, как без штанов выйти. А вот кольчугу и лук, а, тем более – арбалет… фигушки! Значит, все это они получили уже здесь. И надо будет выяснить, где и у кого. Будто нам и так работы не хватает…
Очнувшийся пленник сидит, прислоненный к пню. Кольчуга и оружие с него сняты, и руки стянуты крепкой веревкой.
Присаживаюсь на корточки напротив. Рядом с нами втыкают в землю зажженный факел. Со стороны он прикрыт стеной того самого брошенного дома и его свет посторонние видеть не могут.
– Очнулся?
Он молчит, только прожигает меня тяжелым ненавидящим взглядом.
– Это я тебя ударил. А перед этим убил троих твоих товарищей.
Взгляд его ещё более потяжелел.
– Ты скажешь мне, зачем вы сюда пришли?
– Кто ты?
– Лорд этих земель.
– Ты наш враг! Я ничего тебе не скажу!
– Тогда я вернусь в рощу. И убью там ещё кого-нибудь. А сюда принесу уже двоих. Одного убью прямо перед твоими глазами, чтобы кровь его попала на тебя.
– Ты можешь…
– Могу. Если и после этого ничего не скажешь, отпущу второго, сказав ему, что ты нам все рассказал. После чего можешь идти… куда угодно. Но далеко ли уйдешь?
Хорошенькая у него теперь перспектива! Пусть поразмыслит над своим невесёлым будущим.
– Если я всё скажу… мне вернут оружие?
– Хочешь умереть в бою?
– Да!
– Ты получишь свой меч.
Хорошо, что я его не выбросил там, в роще. Хоть и тяжелее было из-за этого тащить часового.
– Хорошо… но помни, ты обещал мне!
– Не волнуйся. Я не отличаюсь забывчивостью.
– Пусть мне развяжут руки.
Из-за спины горца протягиваются руки кого-то из монахов. Раз, два – готово! Ловко они это делают! Пять секунд – связали, две секунды – развязали. Мастера!
Пленный сплевывает на землю и встает на ноги.
– Вина дайте!
Кто-то из окружающих протягивает ему флягу. Горец запрокидывает голову и в несколько глотков осушает ее содержимое.
– Что ты хочешь знать? – поворачивается он ко мне.
– Сколько вас?
– Около трехсот человек.
Ничего себе! А я-то думал, что эти полсотни всадников и есть все наши неприятности.
– И где же все остальные?
– Они окружили поляну и через некоторое время будут здесь. Вам никуда не удастся уйти. Так что не обольщайся: ты ненадолго меня переживешь.
– Ну, это мы еще поглядим. Как давно вы здесь?
– Месяц.
– Добирались сюда поодиночке?
– Откуда ты все знаешь?
– Ну, я тоже не вчера родился. Оружие и доспехи вам приготовили у барона, ведь так? А лагерь ваш был в старом поселке рудокопов.
Пленный насупился.
– У нас везде есть свои люди, у него – тоже, – успокаиваю я горца. – Неужто ты думаешь, что я просто так пришел сюда с отрядом в двадцать человек? Мы ждали вас, хотя и не предполагали, что придет так много людей сразу.
– И зная все это, ты оставил в роще всего двух человек? Ты же мог предполагать, что мы их захватим и допросим. И весь твой хитрый план провалился бы.
– Никто из них ничего не знал. Вы их убили?
– Нет, на свадьбу позвали! Зачем ты это спрашиваешь?
– Война… Без жертв не бывает. Но надежда всегда есть. Я ценю своих людей.
– Я вижу, ты опасный человек. Не зря Одноглазый хочет тебя убить.
– Так это его идея? Не могу не отдать должного: придумано хорошо. Конюх-то хоть знал, что его ждет?
Горец пожимает плечами.
– Про это тебе надо спрашивать у наших сотников. Мне об этом не известно. Больше мне нечего тебе сказать. Где мое оружие?
Похоже, что пленный не врет. Это действительно обычный солдат, и ожидать от него того, что он посвящен в секреты своих командиров, не приходится. Поворачиваюсь к Лексли.
– Отдайте ему его меч. И кольчугу верните.
К ногам горца бросают его кольчугу и кто-то из Котов протягивает горцу меч. Он вытаскивает его из ножен и отбрасывает их в сторону. Втыкает его в землю и одним движением набрасывает на себя поднятую с земли кольчугу. Интересно, кого же пленный вызовет на единоборство? Насколько я знаю традиции таких народов, пасть в бою для него гораздо почетнее, чем помереть в постели в кругу семьи. А в данном случае, он еще и смоет кровью позор пленения. Не дурак ведь, не может не понимать, что живым его отсюда никто не выпустит. А так хоть жизнь подороже продаст и умрет с честью. Рискнет ли он бросить вызов мне? С одной стороны, уж больно лакомый кусок: собственноручно прикончить наиглавнейшего противника, но с другой стороны, шансов у него на это не так много. Он только что на собственном горбу убедился, что я могу сделать с ним просто голыми руками.
Пленный осматривается по сторонам.
– Эй, ты! Который в черной хламиде! Ты здорово умеешь связывать руки безоружному. А сможешь ли ты повторить это с готовым к бою воином?
Так это он на спецмонахов нацелился? И ведь выбрал, злодей, не кого-нибудь, а старшего из них! Нельзя отказать ему в логике. Никакого видимого оружия монахи не носят. И, с точки зрения горца, выстоять в поединке против опытного мечника шансов у них немного.
– Ты хочешь бросить мне вызов? – спокойно спрашивает брат Рон.
– А ты ищешь способы его не принять?
– Считай, что я его принял.
– Отлично! Сейчас я увижу, какого цвета твоя кровь!
Коты, монахи и солдаты расходятся кругом, освобождая место для поединка. Света здесь немного, но видеть друг друга противники могут достаточно хорошо. Бывший пленник подбрасывает меч и ловко ловит его за рукоять. Тускло блеснувшее в свете факела лезвие со свистом описывает в воздухе сверкающий круг. Да, рубиться на клинках этот парень не вчера научился. Боец он, судя по всему, неплохой, и мне еще нехило повезло, что я оглоушил его раньше, чем он успел меня заметить. Кстати говоря, теперь я понимаю, почему он бросил вызов не мне: надо полагать, свои боевые качества он оценивает достаточно высоко и отдает себе отчет в том, насколько более опытным должен быть человек, который скрутил его за несколько секунд. И хотя он в этом не совсем прав, разубеждать его я не тороплюсь.
Брат Рон никакого оружия не вытаскивает. Ловлю себя на мысли, что я и сам-то до сих пор не знаю, что же они прячут под своими широкими рясами. Рукопашники они классные, в этом я не раз имел возможность убедиться. Но вот как он поведет себя в бою против вооруженного мечом противника – этого, судя по заинтересованным мордам окружающих, не знает еще никто.