Стараниями управляющего пополнялись замковые кладовые. Там и без того добра хватало, но Логен, получив недвусмысленный руководящий «одобрямс», развернулся во всю ширь своей души. Одного вина привез откуда-то чуть не два десятка здоровенных бочек! На мой недоуменный вопрос он кивнул в сторону Котов.
— Они сказали мне, что во время осады вином разбавляют воду, чтобы солдаты не заболели от плохого питья!
— Э-м-м… Но в замке два источника с водой! И цистерны есть. Огромные — хоть купайся!
— Я тоже так думал… — смущается он. — Но господин сержант… он сказал, что я не прав…
Лексли!
Любитель халявной выпивки!
Ну, погоди… уж я тебе припомню эту воду!
— Логен, — беру я управляющего под руку, — сколько бочек с вином у нас в подвалах?
— Э-э-э… около двухсот, милорд!
— А чем таким отличаются вот эти, что я перед собою вижу?
— Они больше, милорд!
— Намного?
— По сравнению с обычными бочками — раза в два. Но дело не только в этом! То вино, что я привез, оно с Андальских виноградников!
Похоже, что я окончательно отстал от жизни — мне это название ничего не говорит. Но руководящий втык я все равно сейчас кому-то обеспечу…
— Откуда, Логен?
Мирна!
Подошла тихонько, действительно как маленький котенок.
— Э-э-э… с Андальских виноградников, миледи!
Вот как? Слуги уже именуют ее таким образом?
Вообще-то это мне укор! Расслабился, понимаешь… совсем совесть потерял! Война да мордобой, а про девушку забыл! Ладно, я сам — какой-никакой, а законный лорд! А вот она? В каком качестве тут пребывает? А ведь ей уже рожать скоро!
— А с каких именно, Логен? С нижних или…
— С верхних, миледи! С верхних! Сержант мне особо это подчеркивал!
— Тогда распорядитесь поднять одну бочку ко мне в мастерскую. И перелейте его в бочонки поменьше.
— Слушаюсь, миледи!
Комкая в руках шапку, он низко мне кладется и вопросительно смотрит на бочки. Ладно уж… повезло кое-кому…
Получив мое соизволение, управляющий исчезает, а я поворачиваюсь к сероглазке:
— Слушай, а чем таким особенным интересно именно это вино?
— На верхних виноградниках растет очень редкий виноград. Вино из него обладает целебными свойствами, а вот пьянит не так сильно, как обычное. В старое время короли снабжали им свою гвардию, чтобы те были более сильными и здоровыми. И неукротимыми в бою.
— А сейчас? Уже не снабжают?
— Дорого. В казне мало денег. Во всяком случае, так говорят.
— Ага! Значит, надо и Старику послать парочку бочек! Или даже больше… у нас их тут два десятка как-никак! Не надо быть совсем уж зажравшейся свиньей!
— Ты не свин! — Маленькая ладошка нежно гладит меня по щеке. — Просто у тебя очень много всяких дел…
— Ну, да! И оттого я так на тебе и не женился официальным образом! Ну, ничего, вот уж эту-то ошибку я исправить могу!
Она убирает руку и смотрит на меня каким-то усталым взглядом.
— Ты все-таки это сказал…
В следующую секунду мое плечо намокло от ее слез.
— Ну, что ты? Что ты? — осторожно придерживаю ее голову и поглаживаю неуверенной рукой по затылку. — Ты чего? Все хорошо, я рядом!
— Я так ждала этого момента… и так боялась…
— Отчего же?
— Серые не женятся и не заводят семью.
— С чего ты это взяла?
— Все это знают.
— Ну, а я такой вот, весь из себя необычный! Да и кто сказал, что это непреложный закон? Давай главпопа на эту тему поспрошаем!
Надо сказать, что и Эрлиха я своим вопросом немало озадачил. Минуты две он сидел молча, собираясь с мыслями. Потом его лицо просветлело.
— То есть, сын мой, ты хочешь, чтобы я освятил ваш союз?
— Ну, а как это еще тут называется? Освятил, обвенчал… я хочу, чтобы Мирна стала моей законной женой!
— Хм… Серый рыцарь в церкви… это было. А вот чтобы церковь провела над ним обряд… — Он возбужденно вскакивает с лавки. — Да! Сам Господь вложил в твою голову эту мысль!
Разве? Я-то вообще был уверен в том, что на эти мысли меня натолкнул управляющий. Но… епископу, в конечном итоге, виднее. Он к Богу ближе, стало быть, ему в этом вопросе и окончательные выводы делать.
Но прислушавшись к словам Эрлиха, я начинаю понимать, какой я, в сущности, еще дилетант в политике. Со слов епископа выходило примерно следующее…
Согласившись быть обвенчанным в церкви, я тем самым косвенно признавал ее верховную власть. Пусть и не абсолютную, но все же… А вот ей я давал в руки мощнейший аргумент для пропаганды. Официально причислив Серого к своей пастве, попы признавали всех моих коллег (как прошлых, так и последующих) однозначно стоящими на стороне добра. Пусть и с некоторыми завихрениями. Бывает… никто не совершенен… Помимо этого, таким вот шагом Церковь безоговорочно отбирала у короля инициативу. Теперь уже он, отзывая свои войска и препятствуя им оказать мне помощь, становился в весьма двусмысленную позу. Если попы однозначно признают меня своим и стоящим на стороне добра (а иначе не обвенчают), то на чьей стороне тогда стоит король? Косвенно он потакает силам зла. И как ни поверни, а по-другому не получается.