Однако Мосман приводит эти факты вовсе не для того, чтобы доказать, что для церкви все потеряно. Нет, он утверждает, что у церкви все впереди, что она сможет сохранить и укрепить свои позиции (по крайней мере в бывших колониаль-пых и зависимых странах) ; если христиане будут не только проповедовать добрые дела, но и совершать их, то народ последует за ними. Христиане могут делать это, утверждает Мосман.
В своей статье «Христиане — соль африканской земли» 225 Мосман пишет, что мнение африканцев о ценностях христианства «будет зависеть от помощи,.которую оно им окажет в решении серьезных проблем, вызванных освободительным движением... В эти решающие для будущего Африки моменты основное заключается в том, чтобы христиане превратились в «соль земли», чтобы они стали душою всех экономических, социальных, гражданских и политических структур, которые возникают и распространяются в новых национальных образованиях» 226.
Для чего, с какой целью? Для более эффективной борьбы с коммунизмом, который, как признает сам же Мосман, оказывает действенную помощь колониальным народам. «Следует отметить,—пишет он,—что до сих пор западные народы (?) оказались мало способными помочь слаборазвитым народам в их развитии. Напротив, коммунистические методы оказываются несомненно более действенными». Мосман беспокоится, как бы при создавшемся положении католическая церковь не оказалась в Африке за бортом. Во избежание этого он призывает церковь не совершать ошибки прошлого, не афишировать свою связь с интересами империалистических держав, делать упор на чисто религиозную деятельность. В этих условиях католическое духовенство должно «бескорыстно, терпеливо и настойчиво» помогать ответственным за будущее этих стран и воодушевлять их. Иначе говоря, церковь должна руководить сознанием ведущих слоев национальной буржуазии, тогда она будет «солью африканской земли».
Некоторые миссионеры, пишет Мосман, забывают, что в Африке происходят социальные и политические явления чрезвычайного значения, раскрепощение африканцев, распространение просвещения н медицинской помощи, освобождение женщины. И все эти полезные и необходимые изменения происходят под влиянием нехристианских идеологий. Мосман спрашивает: как же к этим изменениям относятся миссионеры? Вместо того чтобы приветствовать эти изменения, миссионеры обеспокоены ими, ибо считают, что указанные изменения угрожают церковным интересам, и поэтому выступают против них. Мосман приходит к выводу, что такое отношение миссионеров к имеющим место в Африке политическим и социальным изменениям может привести церковь к изоляции и в конечном итоге ликвидировать ее влияние на население.
В статье, озаглавленной «За подлинное африканское мирское движение», Мосман предлагает миссионерам создать массовое христианское мирское движение для борьбы с враждебной церкви идеологией227. Какой? Идеологией империализма? Отнюдь нет. Речь идет все о той же идеологии «атеистического материализма».
Следует учитывать, пишет Мосмап, что современная африканская интеллигенция состоит в основном из самоучек, которые находятся под сильным влиянием африканских освободительных движений и идеологий, формирующих жизнь человечества после второй мировой войны.
Необходимо отметить тот факт, продолжает поучать Мосман, что «нехристианские идеологии часто соблазняют, ибо они выступают за материальное благополучие человечества. В период, когда люди призваны принимать решения, радикализм соблазняет. Кроме того, так как африканцы в течение длительного периода были принуждены молчать, не удивительно, что они теперь выступают с «категорических» и крайних позиций. Встречаемое ими сопротивление только ожесточает их. Церковь не может оставаться безучастной к этому могучему освободительному течению. Она должна всеми своими силами способствовать прогрессу африканцев во всех областях, но она также должна осуждать несправедливости и преувеличения, кроме того, предупреждать религиозные отклонения, которые не могут не наносить вред подлинному благополучию народов» 228.
Последняя оговорка означает не что иное, как попытку навязать африканскому национально-освободительному движению реакционную идеологию католической церкви, то есть повернуть его вспять. Так именно и оценивает намерения католической церкви африканская общественность, что вынужден признать и сам Мосман. Он пишет: если священники будут «осуждать несправедливости и преувеличения» и «предупреждать религиозные отклонения», то это поставит их в невыгодное положение, это их скомпрометирует, ибо «очень часто их вмешательство, хотя и обоснованное, оценивается как доказательство, что церковь выступает против освобождения или по крайней мере его тормозит» 229. Дело осложняется еще тем, что большинство католического духовенства в Африке — европейцы. Что же делать?