Публика была разной: постоянные посетители, те, кто случайно зашли, услышав живой звук, и те, кто специально пришёл на конкретного исполнителя. Немного оглядевшись вокруг и взяв саксофон, она шагнула на сцену. Гомон и разговоры сразу стихли, как только луч света выхватил стройную светло-русую девушку в платье цвета моря, изящных туфельках и с единственным украшением - кольцом с зелёным камнем на левой руке. Это её первое выступление в Европе! Одно произведение за другим, а от зрителей не было ни возгласа одобрения. "Неужели провал?" - Ева замерла в ожидании, как только последний звук исчез в глубине зала. Вот у дверей послышались аплодисменты, которые волной накрыли весь клуб.
С боку из темноты к сцене подскочил какой-то пьяный лысеющий гражданин и щедро, опустошая карманы пиджака, высыпал у её ног игральные фишки. Двое крепких молодых людей подхватили мужчину под руки и отправили в темноту под крик его же собственного голоса "Она наша, русская!"
Когда включили свет, Ева увидела Юльку с застывшей у выхода компанией. Показывая туда, где обычно носят часы и пробираясь к сцене, подруга всем своим видом показывала, что здесь больше делать нечего. Разноголосые комплименты на французском, итальянском и родном языках звучали как первый маленький международный успех, а бурная жестикуляция превращала успех в восхищение. И вот седьмое небо от счастья было обеспечено в первый же вечер.
- Едем к Димону на яхту, там оторвёмся. И никаких возражений! Здесь про сон можешь забыть, а если не выдержишь, то, в крайнем случае, перейдёшь на колыбельные. Ха, не отдыхать же ты сюда приехала?! - Юлька вернула воспарившую от "мировой" славы подругу на землю французской Ривьеры.
- К чёрту монегасков! - шептал Кратов, целуя Еву на яхте с российским флагом в рассвете нового дня.
Этой ночью вся кратовская тусовка по просьбе Евы отправилась вдоль разноцветной набережной поплавать в море. Почти нагишом они быстро занырнули в солёный прибой, будто его вот-вот сотрут ластиком. И опять на яхту.
Небольшими порциями в Еву упала информация, что монегаски - это граждане, освобождённые от уплаты налогов. Вероятно, чтобы стать одним из них, Димон периодически пробовал монегасочек, но явилась мадемуазель Блюз и одним махом сбросила его карту в свою пухлую колоду: "А он неплохо сложен, ямочка на подбородке".
Ещё Юлька поведала, что яхта не 27-летнего темно-русого мажора, а его отца: "Сама понимаешь, на что готовы родители ради единственного сына. Ха-ха! Но значительный промах предков - средний рост. Вот Джастин!" - добавила она, представляя своего бой-френда - молодого американца, студента Гарварда.
- Надеюсь, будущий президент США, - демонстрировала она безупречный английский, хихикая с двухметровым сопровождением.
Димка не сводил глаз с босой Евы, не подпуская к ней никого из своих многочисленных друзей.
- Твой сакс стал лучшим моим впечатлением от Ниццы в этом сезоне.
- Я сама его люблю как живого, и он платит мне тем же... Но здесь модный курорт с публикой, которая пресытилась зрелищами и бесконечным ослепляющим потоком "звёзд"... Что ожидать?
- Тебе бояться не чего! Сама поймёшь, чуть позже... Я многих видел...
Вокруг парочки уединялись и появлялись вновь.
- На самом деле мне всё надоело, - шепнул хозяин яхты, прижав палец к губам, когда они на пару минут остались одни. - Этот фальшивый гламур, льстивые речи тех, кто смотрит на мой карман. А ты настоящая и очень красивая, - Димка провёл рукой по её мокрым волосам и чуть коснулся щеки. - Я разгоняю всю эту публику? Останемся вдвоём!- завёлся он, когда Ева искала босоножки, чтобы отправиться в отель.
- А "aimer Eve" ты торопишься...
- Не останешься?
- Нет.
- Жаль, очень жаль... Я позвоню завтра, - мужские губы коснулись нежной шеи, а сильная рука неохотно отпустила девичью талию.
Войдя в фойе и взяв на ресепшн программу пребывания в Монте-Карло, никому неизвестная "le saxophoniste" шагнула в лифт всемирно известного отеля, налетев на высокого парня на своём этаже и буркнув "Прошу прощения", исчезла в номере. Теперь её нет ни для кого на 3-4 часа уж точно. Щелчок, выключенного iPhone, это подтвердил.
"Ladies and gentlemen - не желаете ли квасу"
- Осторожнее, красавица! - только и успел крикнуть вдогонку Борисыч, я же, не поворачиваясь, пошел к лифту. Пройдя сквозь роскошь и изысканность временного пристанища, мы вышли на улицу и, перейдя Avenue de la Madone, попали в парк с изящными фонтанами, высокими пальмами и морем благоухающих цветов.
- Наслаждайся, дыши полной грудью, цени прекрасное, молодежь, - восторженно призвал Аркадий Борисович, - А то вылетишь в первом туре, и вспомнить будет нечего.
Воздух, наполненный свежестью близости моря, насыщенный запахами множества цветов и приправленный истомой пальм под палящим солнцем, действительно был дурманящим.
- Не дождутся, Борисыч, мы еще повоюем, - весело бросил я и продолжил: - Мне кто-то говорил, что мы от Казино в двух шагах.
- А мы уже и пришли, - перехватил фразу Борисыч.
Действительно, мы вышли на просторную площадь, в центре которой, распыляя вокруг миллиарды брызг, красовался фонтан в форме креста.
- Это, юноша, площадь Казино, за которой и есть одноименный дворец, - победно констатировал Борисыч.
Монументальное здание в смешанных стилях барокко и позднего ренессанса с большим трехдверным входом, башенными часами над статуями воинов, увенчанное куполом и двумя башнями, предстало нашему взору. Влево уходили, построенные как единый комплекс, но в разное время, многочисленные разнящиеся по стилю игровые залы. Площадь была заполнена отдыхающими.
Борисыч уверенно повернул налево, я проводил его взглядом и увидел, что он направляется к кованой чугунной арке с надписью "Kafe de Paris". Маленькое с виду кафе представляло собой капитальный навес из стекла и кованных ажурных элементов, в этом же стиле была и мебель, за исключением барной стойки, выполненной из красного дерева, за ней размещались другие крытые залы. Внутреннее пространство ограничивалось цветами в вазах и кашпо.
- Здесь такие вкусные кальмары в сырной корочке - пальчики оближешь, - устремляясь к свободному столику, замурлыкал, как кот, Борисыч, плюхнулся на стул и начал глазами искать официанта.
В мои планы на сегодня не входило долгое общество Борисыча, пора было заняться подготовкой к турниру, но обижать его нельзя - это срез информации, особенно из штаба организаторов, которая могла пригодиться, и я сел рядом.
На мое счастье, не успели мы заказать блюда, как Борисыч увидел давних знакомых и пригласил к нам за стол. Это были ирландцы, их характерный, грубый в произношении английский выдавал национальность. Они тоже приехали на турнир, но по количеству спиртного, оказавшемуся на столе, было ясно, что решили расслабиться. Выпив чашку кофе и улучив момент, я поспешил покинуть веселую компанию и направился к морю.
Монте-Карло находится в предгорье Альп, уходящих в море, поэтому найти дорогу к набережной проще простого - надо идти вниз. Так я и сделал: спустившись по проспекту Monte-Carlo, вышел на бульвар Lui II и увидел море.
Море предстало ярко-синей подавляющей бесконечностью, теряющей краски лишь у линии горизонта, сливаясь с небом.
Бесконечность - это все, что угодно, не имеющее определение... то есть, не определено в данный момент, сию минуту - как космос, вселенная или видимая линия горизонта. Турнир - тоже бесконечность, пока он не начался.
Я медленно шел вдоль набережной, мимо пирса с множеством пришвартованных яхт, таких одинаковых и разных, чем-то напоминающих людей. Легкий бриз ласкал лицо, и звук саксофона где-то далеко в данный миг был бесконечностью...
...В размышлениях я незаметно для себя обогнул порт и оказался на проспекте Карантэн, который вывел меня на скалистый мыс, далеко выступающий в море, в парк музея океанографии.