Я в замешательстве помотала головой:
– Я не делала их уже несколько лет. И все мои старые контакты остались в Нью-Йорке.
– Значит, найдите с кем работать в Нью-Йорке, – заявила мне Холлис. – Арендуем самолет, чтобы летать на примерки.
Наконец встреча закончилась, Уорнеры уехали, и София воскликнула:
– Поверить не могу: им понравилился «век джаза» как идея для свадьбы! Я думала –
пятьдесят на пятьдесят, что они выберут что-нибудь в стиле кантри.
– Я была полностью уверена, что Холлис склонится к самому стильному варианту. Она
хочет, чтобы про нее говорили как о продвинутой и модной.
– Главное, чтобы это не оскорбило старую гвардию, – заметила София.
Я усмехнулась и пошла достать Коко из переноски.
– Думаю, кое-кто из старой гвардии жил в «век джаза».
– А почему ты посадила Коко в переноску, пока у нас были Уорнеры?
– Некоторым людям не нравится, когда вокруг носится собака.
– А я подумала, что ты ее стесняешься.
– Не говори подобные вещи при ребенке! – возмутилась я.
– Эта собака мне не ребенок, – нехотя улыбнулась София.
– Давай, помоги мне накрасить ей когти.
Мы сели за стойку рядом, и я устроила Коко у себя на коленях.
– Кому-то из нас надо позвонить Стивену и рассказать, что Уорнерам понравилась идея
свадьбы в стиле Гэтсби, – заявила я, снимая колпачок с лака-карандаша для собачьих
когтей точно такого же розового оттенка, как и украшенный стразами ошейник.
– Давай ты, – произнесла София.
В данный момент отношения между Софией и Стивеном зашли в тупик. Последние
несколько дней Стивен был с ней необычайно мил, но не выказывал той нежности, как на
ужине с Аламедой. Когда я попыталась убедить Софию сказать ему хоть что-то, сестра
созналась, что все еще собирается с духом.
– София, ради всего святого, поговори с ним! Решайся!
Сестра крепко держала хрупкую лапку Коко.
– Почему ты сама не воспользуешься своим советом? Ты не говорила с Джо с того вашего
обеда.
– У меня другая ситуация.
– Чем же?
Я осторожно нанесла слой лака на коготки Коко.
– Хотя бы тем, что у Джо слишком много денег. И если буду на него претендовать, то меня
посчитают охотницей за состоянием.
– Неужели Джо сам так это воспринимает? – с сомнением спросила София.
– Неважно. Так будут думать все остальные.
Чихуахуа торжественно переводила взгляд с меня на сестру, пока мы разговаривали. Я
закрыла колпачком лак-карандаш и легонько подула на блестящие розовые коготки Коко.
– А что, если он решил выдержать паузу? Если вы оба столь упрямы, что никак не
сделаете следующий шаг?
– Ну, тогда я хотя бы сохраню свою гордость.
– Гордостью за мясо на рынке не расплатишься.
– Если ты надеешься, что я спрошу тебя о значении этой фразы, то напрасно.
– Кстати, вам бы пора спать вместе, – заметила София, – раз уж все и так считают вас
любовниками.
Я удивленно вытаращила глаза.
– Как такое могло прийти кому-то в голову?
– Вы же взяли вместе собаку.
– Нет, это не так! Это я взяла собаку! А Джо просто присутствовал при этом.
– Что как раз говорит о серьезных намерениях. Показывает, что вы оба думаете о
совместном будущем.
– Коко – это не собака для парочки, – запальчиво воскликнула я, но посмотрев на сестру, поняла, что та шутит. Закатив глаза, я успокоилась и осторожно опустила Коко на пол.
Когда я снова села, София задумчиво на меня посмотрела.
– Эйвери… Я успела о многом подумать с того вечера, как снова увидела Луиса. И знаешь, поняла, что привезти его сюда – одна из лучших задумок, что mamá когда-либо для меня
делала.
– Ну, если и так, – ответила я, – поверь, у нее все получилось совершенно случайно.
София слабо улыбнулась.
– Знаю. Но это помогло. Потому что встреча с Луисом по прошествии времени помогла
мне кое-что понять: оставаясь на месте, я давала Луису власть над собой. Будто он
удерживал меня в заложниках. Он – мое прошлое, и я не позволю ему влиять на мое
будущее. – В глазах сестры я увидела свое потрясенное отражение. София продолжила: –
Эйвери, мы с тобой слишком похожи: тонкокожие люди не должны принимать все так
близко к сердцу – нас слишком легко обидеть.
Мы посидели немного в тишине.
– Каждый раз, когда я думаю о том, чтобы двигаться вперед, – в конце концов произнесла
я, – мне так же страшно, как и при мысли о прыжке из самолета с парашютом. Ночью. На
поле кактусов. Не могу решиться.
– А если самолет горит? – предположила София. – Ты бы смогла из него выпрыгнуть?
Кривая усмешка исказила мое лицо.
– Хм, ну это определенно могло бы меня подтолкнуть.
– Тогда в следующий раз, когда будешь с Джо, постарайся уверить себя, что самолет в
огне. И прыжок – единственный возможный выход.
– На кактусовое поле?
– Всяко лучше горящего самолета, – рассудительно заметила сестра.
– Точно подмечено.
– Тогда собираешься ли ты позвонить Джо?
Я помедлила, удивляясь той вспышке тоски, которую почувствовала при этом вопросе. Два
дня, а я ужасно соскучилась по Джо. Не просто хочу его – нуждаюсь.
«Я обречена», – и вздохнула, смирившись.
– Нет, я не собираюсь ему звонить. Лучше устрою все так, чтобы он сам сюда пришел.
София весело посмотрела на меня.
– Прикинешься, будто тебя похитили или что-то вроде этого?
Я рассмеялась.
– Нет, так далеко я не зайду. – И, подумав пару мгновений, продолжила: – Но ты меня
натолкнула на одну идею…
В субботу днем я закрыла агентство и долго, с наслаждением лежала в ванной. После
оставила волосы спадать свободными локонами и чуть коснулась духами запястий и
ключиц. Натянула домашние штаны из шелка цвета лаванды и подходящий по тону топик
с кружевом, который открывал захватывающий вид на ложбинку. Я никогда бы не стала
носить такое в общественных местах.
– Я иду с девчонками в ночной загул, – раздался голос Софии, стоило мне спуститься
вниз.
– С кем это?
– Вэл и еще несколько подружек. – София искала что-то в своей сумочке. – Ужин, фильм, и, может, потом заскочим куда-нибудь на пару коктейлей. – Она взглянула на меня и
ухмыльнулась: – Могу переночевать у Вэл. Тебе понадобится пустой дом, когда Джо
увидит тебя в этом наряде.
– Или же он просто отругает меня за устроенный розыгрыш и после этого сразу уйдет.
– Не думаю. – София послала мне воздушный поцелуй. – Помни о самолете. – С этими
словами она ушла.
Обойдя дом, я почти везде погасила свет, зажгла несколько свечей в подсвечниках из
дутого стекла и налила бокал вина. Стоило мне устроиться на диване перед телевизором, как Коко вскарабкалась ко мне по маленькой приставной лесенке и уселась рядом.
Когда раздался звонок в дверь, мы успели уже посмотреть треть фильма.
Коко сбежала вниз и понеслась к парадной двери с коротким тявканьем. Я встала и пошла
следом, держа в руках бокал с вином. Меня потряхивало от волнения. Глубоко вздохнув, я
приоткрыла дверь и увидела Джо, облокотившегося на дверной косяк. Он был
умопомрачительно красив в темном костюме, белоснежной сорочке и галстуке.
– О, привет, – сказала я с легким удивлением в голосе, открывая дверь чуть шире. – А что
ты тут делаешь?
– Я сегодня планировал пофотографировать на благотворительном вечере. Но, выходя из
дома, обнаружил, что в моей сумке из-под камеры ничего нет. Кроме вот этого. – Джо
протянул листок бумаги, на котором требование о выкупе было оформлено вырезанными
из газет буквами. Записка гласила: «Позвони мне, или камера пострадает».
– Может, знаешь что-нибудь про это?
– Не исключено.
Взглянув в его темные глаза, я с облегчением поняла, что он не сердится. На самом деле, у
меня даже создалось впечатление, что ситуация его очень забавляет.