Карэле, нахмурив брови, перевёл взгляд на разложенные по столу бумаги с формулами. Филолог Крюк детально проработал методы нахождения слова, которым можно убить человека. Однако в обратную сторону это не действовало. Сделав всё наоборот, не удавалось определить слово, которым можно было бы этого же человека вылечить. Требовался ещё один шаг в сторону, ещё один фактор – и Карэле чувствовал его интуитивно, но не мог нащупать закономерности.
Последние недели были не особенно плодотворными. Глядя на формулы, кондитер думал о Бенефоре и Ивере. Существует ли слово, способное сделать невидимку видимым? Иногда ему казалось, что нет. Метеорит, излучающий невидимость, казался таким… научным. А слова оставались всего лишь словами. Временами Карэле совершенно терял веру в их силу.
Препирательства с призраком окончательно выбили его из рабочего состояния. Карэле встал и с чашкой чая в руке подошёл к окну. К мокрому стеклу прилип кленовый листок, заброшенный на высоту мансарды каким-то шальным порывом ветра. От фонарей тянулись серебристые дорожки, в окнах домов тут и там светились тыквы, в которых были вырезаны зловеще ухмыляющиеся рожицы. Им предстояло всю эту ночь, ночь Самайна, отпугивать злых духов, справляющих свой праздник.
Задумчиво глядя в дождливую тьму, Карэле ясно представлял себе совсем другую ночь, с которой прошло почти двести лет…
*
Стук в дверь раздался после полуночи. Хозяин гостиницы, Майз Самнери, поднял голову с подушки, прислушиваясь.
– Это к нам стучат-то, – сказала его жена, садясь на постели. – Да громко как! Иди, Майз, посмотри, кто там. Я пока оденусь.
– И ночью покоя нет, – недовольно проворчал тот, откидывая одеяло. – Дай свечу!
– На то и гостиница, – резонно возразила его жена, зажигая огонь от крошечного ночника и протягивая ему подсвечник.
Мужчина что-то недовольно буркнул в ответ, выходя из спальни. Анна Самнери, поспешно собирая волосы, подошла к окну, открытому по летнему времени настежь, и выглянула наружу.
Здание, которому в будущем предстояло стать кондитерской Карэле, в те времена находилось почти на окраине Пата. Двести лет назад в нём было два этажа – третий пристроили значительно позже. Из окна в свете ущербной луны была видна улица с одноэтажными тёмными домами, на которой в этот час не было ни души. Анна высунулась подальше, придерживая на груди ночную рубашку. Ей показалось, что она разглядела возле крыльца какую-то тёмную фигуру, но луна давала слишком мало света. Женщина натянула платье прямо поверх рубашки и сбежала вниз.
Майз уже открывал дверь, отодвинув тяжёлый засов. К косяку неловко привалился крупный светловолосый мужчина в кольчуге, продранной на боку. «Рыцарь, – понял хозяин гостиницы. – Отчего же без кота?».
– Чем могу служить господину рыцарю? – услужливо спросил Самнери, словно бы и не он только что бранился, поднятый с постели.
Рыцарь неловко нагнулся, пытаясь подхватить мешок, лежащий у его ног.
– Вещи сейчас занесём, – поспешно наклонился к ноше хозяин гостиницы. Потянул мешок к себе и едва не упал, настолько тот оказался тяжёлым.
– Что это? – ошеломлённо спросил Майз, втаскивая мешок через порог.
Рыцарь шагнул следом и остановился у двери, пошатываясь.
– Золото, – с трудом выговорил он. – Дань его величеству от герцога Шимского…
Анна, всплеснув руками, подбежала к гостю.
– Да ведь господин рыцарь ранен! – воскликнула она.
Действительно, под разорванной кольчугой виднелась рубашка, пропитанная кровью, и несколько тёмных капель уже упали на дощатый пол.
– Разбойники, – выдохнул раненый, позволяя хозяйке усадить себя на скамью. – Напали из засады, перебили всех… Я едва сумел уйти, спасая золото. Мне нужна перевязка… и хороший верховой кот. Дань нужно доставить королю…
– Какой уж тут кот! – сердито отозвалась Анна, разжигая огонь под большим котлом с водой. – Вы же, не примите за обиду, господин рыцарь, на нём не удержитесь. Вам лежать сейчас надо! Вон как вас шатает, смотреть страшно. Майз, да отойди ты уже от этого мешка и сними с господина рыцаря кольчугу!
Хозяин гостиницы закрыл дверь, задвинул засов и подошёл к гостю. Тем временем Анна достала чистые тряпки для перевязки, какие-то травы и бутылку вина.
– Немножко внутрь, остальное – наружу, – сказала она, наливая рыцарю кружку. Тот поднёс её к губам, но отставил.
– Не могу, – пробормотал он, – голова кружится… и тошнит.
Хозяйка осторожно ощупала голову гостя.