Ветер ударил в лицо, и Карэле выплюнул изо рта мокрую прядку волос.
– Если бы у меня было время опубликовать свое исследование! – воскликнул Тинтарен с досадой. – Часовню немедленно внесли бы в список исторического достояния. С теми-то подробностями, что я сегодня узнал, это вообще бы не обсуждалось! Будь у меня хоть месяц…
– Неужели вы сошлётесь на рассказы призрака? – поразился Карэле, споро продвигаясь вдоль стены. Историк снисходительно рассмеялся, следуя за ним по пятам.
– Ну что вы! Главное – знать, что искать, а подтвердить это будет нетрудно. Как я понял, это кто-то из Моссов?
Карэле мазнул по двери, доведя черту до того места, откуда она началась, и кивнул.
– Именно. Дорик Мосс.
– Помню, помню, – пробормотал Тинтарен. – Это тот, что убил свою двоюродную сестру фарфоровой супницей.
– Неужели?! – поразился кондитер.
– Да, по ошибке. Как потом выяснилось, он собирался убить экономку…
– Однако, – пробормотал Карэле. – Мне следовало бы помнить, что от хорошей жизни призраками не становятся…
Он вывел над чертой какой-то сложный значок. Затем отступил на пару шагов и вычертил ещё один.
– Это же символы планет! – воскликнул историк. – Зачем они здесь?
– Для красоты, – пожал плечами Карэле. – Одна только черта не производит нужного эффекта.
Они еще раз обошли часовню по кругу – последние два рисунка разместились на дверных створках.
– Ну, вот и всё! – воскликнул Карэле, отшвыривая кисть и взбегая на крыльцо часовни. Тинтарен последовал за ним, оставив полупустую банку у стены.
За время их отсутствия Нине удалось зажечь лампу, и теперь она обмахивала шляпой пришедшего в себя Маллера. Призраки маячили в отдалении, но старый Мосс по-прежнему дремал в кресле-качалке.
– Ей всё-таки четыреста лет! – радостно закричал Тинтарен, но его коллега лишь страдальчески закатил глаза.
– Думаю, вам лучше отправиться домой, сударь, – посоветовал Карэле. – И ещё – рекомендую завтра, во второй половине дня, обратиться к господину Людусу. Попросите его предоставить вам архивы Моссов и непременно упомяните, что пишете историю часовни.
– Но я уже просил! – возразил историк. – И он мне отказал.
– Завтра не откажет, – пообещал Карэле.
Выпроводив незваных гостей, он обернулся к Нине и призракам.
– У нас есть ещё один нерешённый вопрос, но заниматься им здесь едва ли стоит. Ланс, не могли бы вы с господином Ласленом незаметно пробраться в мою комнату, скажем, через полчаса?
Тот только рассмеялся.
– Поверь, с незаметностью проблем не будет.
– Прекрасно, – Карэле взглянул на дрожащую девушку. – А вам, пожалуй, лучше сразу же прилечь.
– И я не узнаю, чем всё закончилось? – воскликнула та. – Пожалуйста, я прекрасно себя чувствую и совсем не хочу спать!
– Ну, хорошо. Значит, через полчаса у меня.
Ланс кивнул, и два силуэта скрылись в тёмных потоках дождя за порогом.
*
К тому моменту, когда Нина робко постучала в дверь, в комнате Карэле уже ярко пылал камин, в который отправился весь наличный запас угля. Сам хозяин успел переодеться и привести волосы в порядок – ничто не напоминало о полночной прогулке под дождём. На каминной полке пристроилась горелка с джезвой: видимо, кондитер уже забрал саквояж, оставленный на чердаке. На сей раз от джезвы распространялся запах трав и пряностей. Что бы в ней ни кипело, к кофе это не имело никакого отношения.
Поверх очередного «бабушкиного» платья Нина накинула тёплую шаль – похоже, её знобило. На руках девушка держала сонную крысу. Нина устроилась на низкой скамеечке у огня, а Ромашка свернулась клубком у неё на коленях.
– Вы всё-таки простыли, – Карэле перелил травяной отвар через крошечное серебряное ситечко в чашку и подал её Нине. – Пейте как можно более горячим, вам нужно согреться.
– Спасибо, – девушка отвела чашку подальше от любопытной крысиной морды.
Карэле поставил на огонь вторую порцию напитка – для себя.
– Сильная простуда – прекрасный повод избежать поездки в эту вашу школу, – небрежно заметил он. – Вам стоит провести завтрашний день в постели.
– Всё равно папа отправит меня туда раньше или позже, – вздохнула Нина. – Даже призраки не спасут.
– А вот и они, легки на помине!
Сквозь оконное стекло в комнату вплыл Ланс, а за ним – Тодаш Ласлен и опирающаяся на его руку Нелида.
– Я не стал будить Мосса, – сказал Ланс, усаживаясь на широком подоконнике.
– Правильно сделал. Устраивайтесь, прошу вас – я только закончу готовить отвар.