– Вот это красота, – сказала тётушка Нанне, качая головой.
– Смените нас кто-нибудь! – возмутилась Бринни. – Мы тоже хотим поближе посмотреть!
Деревянная лопаточка выскользнула из её руки и принялась размешивать булькающее повидло самостоятельно. Карэле, пожалев безропотную Мадален, занялся вторым котлом.
– Хватит, – негромко сказал он через пятнадцать минут. – Пора делать, как я сказал. Не смотрите на дверцу, вообще забудьте о ней.
Тётушка Нанне нехотя подняла голову и ахнула:
– Повидло-то уже уварилось! А у нас ещё и яблоки на вторую порцию не нарезаны, ну-ка живо за работу! Ивер, снимай котлы, неси в пекарню.
– Да и обедать пора, – решительно заявила Алли. – Уже всё готово, только вниз спустить. Ну-ка быстро освобождайте один стол. Да не мраморный, Юта, за ним же холодно сидеть. Второй, деревянный.
Она заговорщицки улыбнулась мужу. В поднявшейся суете, когда все бестолково метались с тазами и вёдрами, было уже не до дверцы. А потом пришлось отправлять в печь противни с пастилой, нарезать яблоки про запас, нести с третьего этажа на первый блюда с жареной картошкой, ветчиной и сыром – и как-то неожиданно все обнаружили себя сидящими за столом, со стаканами сидра в руках. Только Бринни и Мадален дежурили у котлов, ожидая, пока кто-нибудь их сменит. Впрочем, и они держали стаканы.
Прибежала запыхавшаяся Лина, относившая обед Рониму в подвал, поспешно заняла своё место. Карэле встал и оглядел всех, кто был в комнате.
– Я рад, что вы есть, – сказал он, салютуя им стаканом.
*
До вечера всё шло как обычно. Гремели противни, остывала на мраморном столе готовая пастила, медленно, но неотвратимо пустел бочонок с сидром. Только запах гины витал над кондитерской, кружа головы случайным прохожим.
– Теперь понятно, почему мы делаем пастилу в выходной, когда кондитерская закрыта, – рассуждала Юта, раскрасневшаяся не то от сидра, не то от жара противней. – Это для того, чтобы покупатели не умоляли продать им хоть кусочек. Господин Карэле добрый, не выдержит и всё раздаст, а нам самим ничего не достанется.
– Моя бабка тоже делала пастилу, – рассказывала Лина госпоже Алли, стоя у плиты. – Но она её до конца высушивала, так что пастила выходила совсем жёсткой. Мягкая и толстенькая, как у нас, намного вкуснее. Правда, бабка говорила, что сухая пастила хранится дольше.
– Просто надо держать её в холодном месте, – объясняла Алли. – Мы же всегда оставляем один лист до Йоля, и он прекрасно сохраняется. Я тоже не люблю сухую пастилу.
В сторону дверцы, из которой теперь дул ощутимо прохладный ветер, никто уже не смотрел. Она как-то незаметно стала привычной частью обстановки – не до неё было. Тётушка Нанне гоняла всех туда-сюда, требуя одновременно мыть посуду, нарезать последние оставшиеся яблоки, вынимать противни из духовки и перекладывать готовую пастилу пергаментной бумагой. Тем, у кого появлялась свободная минутка, незамедлительно находили какое-нибудь дело Карэле и Алли. А сидр придавал беспечности, так что начинало казаться, будто любое волшебство в мире – в порядке вещей, такова и есть норма. Беспокоиться нужно, когда вокруг ничего чудесного не происходит.
Именно тогда они и услышали этот голос.
– Карэле! – закричал кто-то так громко, что Бринни уронила противень на каменный пол. И снова, перекрывая грохот и звон: – Карэле! Это действительно ты?
– Это действительно я, Алесдер, – спокойно отозвался кондитер, подходя к дверце в стене. Вокруг вдруг стало очень тихо. Только булькало на плите яблочное повидло, безразличное к человеческим делам.
– Помоги мне выбраться отсюда, – кузнец протянул руку через дверцу.
– Нельзя, – покачал головой Карэле, отступая на шаг. – Ты должен вылезти сам. Давай же!
– Но ведь дверца… – начала было Юта – и тут же осеклась под яростным взглядом Карэле.
– Тихо, – прикрикнул он. – Не подходите, молчите, вообще не смотрите туда!
Смотреть, впрочем, уже не удавалось. Дверца двоилась в глазах, и хоть было видно, что кузнец выбирается на волю, оставалось непонятным, как ему удаётся протиснуться через слишком узкое для него отверстие. От этого слезились глаза и начинала болеть голова, так что проще было отвернуться.
Наконец раздался мягкий удар – Алесдер рухнул на пол. Карэле моментально подскочил к стене и захлопнул дверцу. Кузнец попытался подняться.
– Погоди, – кондитер вынул из левого рукава кинжал и протянул его кузнецу. – Дотронься до лезвия. Я должен быть уверен, что это и вправду ты.
– Карэле, – укоризненно сказал тот, – я выбрался сюда через железный лаз. Какие тебе ещё нужны проверки?