– Девичник? – предположил Ивер. – По крайней мере, меня туда не пустили.
Салфетка на мгновение застыла над центральным элементом пресса – металлическим цилиндром, но тут же снова набросилась на него.
– Юта утверждает, что они собираются помочь Бринни с платьем, но, честно говоря, не думаю, чтобы шитьё вызывало столько энтузиазма, – меланхолично протянул Карэле. – Впрочем, это их дело, мне просто любопытно.
– Завтра я всё для вас разузнаю, – пообещал невидимка.
– Думаешь, они тебе расскажут?
Ивер хмыкнул, бережно опуская цилиндр на стол.
– Это смотря у кого спрашивать… У Юты однозначно не стоит, да и наша молчаливая Мадален ничего не скажет. А вот Лина…
*
Пламя свечей отражалось в тазу с водой, слепя глаза мелкими бликами. На дне таза бледными утопленниками колыхались бумажки с именами потенциальных женихов – те, что так и не всплыли, когда их бросили в воду. Впрочем, «Ронрик» всё-таки сумел подняться в руки Лине, но был тут же отправлен обратно на дно: «Тот самый Ронрик, что работает у булочника? Толстый и наглый? Нет уж, не надо мне такого счастья!»
– Давай, Мадален, тяни, – решительно сказала Юта.
Мадален молча запустила руку под платок, расстеленный, за неимением других свободных поверхностей, на стуле. Разжала кулак, демонстрируя вынутое кольцо.
– Юта, это опять твоё! – воскликнула поражённая Бринни. – Что ни гадание – везде ты получаешься первой!
– Просто они все не работают, – отмахнулась девушка. – У меня и жениха-то нет! Лина, ну что там?
Лина, застывшая в уголке перед двумя зеркалами, поставленными друг напротив друга, печально помотала головой:
– Что-то я никого в них не вижу…
– Всё сходится! – фыркнула горничная. – Значит, жених будет невидимый. Ой!
– А ты не дразнись! – мстительно отозвалась Лина, щипая Бринни ещё раз.
– Тише вы! – шикнула Юта. – Сейчас как брызну водой!
– Даже не думай, – твёрдо сказала Мадален. – Платье испачкаешь, Бринни тебя убьёт.
– Ладно, давайте воск лить. Только я первая не буду.
– Ну, тогда я, – Бринни вытащила из подсвечника свечу и наклонила её над тазом. Воск потёк в воду, мгновенно застывая.
Девушки склонились над водой, рассматривая непонятную фигурку.
– Наверное, хватит, – решила Юта. – Смотри, капли уже мимо летят.
Горничная вернула свечу на место и выудила фигурку из воды. Покрутила её так и этак, перевернула.
– Домик! – радостно воскликнула она. – Смотрите, точно домик, вот эта ямка – окошко, а тут труба.
– А это что за закорюка? – ткнула Лина пальцем в кривой восковой нарост.
– Это яблоня, – уверенно ответила Бринни. – Мы её посадим возле дома, Тимс мне обещал. Юта, давай теперь ты!
Девушка взяла другую свечу, перевернув её над тазом. Тонкая струйка воска, подхваченная водой, свернулась и застыла.
– Кольцо, – констатировала Лина. – И даже не говори, что это гадание тоже неправильное! Что-то тут нечисто…
*
Юта шла по тёмным улицам, недовольно хмуря брови. Конечно, глупое восковое колечко она тут же выкинула в мусор, в отличие от Бринни, которая твёрдо решила показать свой «домик» внукам и бережно убрала в шкатулку. Если бы ещё выбросить тревожные мысли из головы…
Девушка мягко ступала по осенним листьям, влажным от мелкого дождя. Корзинка в такт шагам покачивалась на руке.
В конце концов, гадания – это глупости, решила Юта. Просто развлечения, и не стоит ожидать от них чего-то большего. В такой вечер совершенно незачем тревожиться.
Она закинула голову, подставляя дождю лицо. Капюшон накидки давным-давно сполз на плечи, и волосы намокли, завившись тугими, почти чёрными в темноте кудряшками.
Капли дождя оказались тёплыми, как весной, и пахли жасмином. В его аромат вплеталась острая и пьянящая нотка сырых листьев, и воздух выглядел густым – приходилось осторожно раздвигать его при каждом шаге, как складки тяжёлого прохладного атласного занавеса. Стволы деревьев слабо мерцали голубоватым серебром. Юта сначала удивилась, но затем заметила в небе, прямо под тучами, полную луну, по которой тоже стекала вода, и поняла, что мокрая кора просто отражает лунный свет. Её руки, влажные от дождя, были такими же голубоватыми.
– Дождь, настоянный на лунном серебре, так крепок, что с непривычки можно и опьянеть, – произнёс кто-то, шедший рядом, ускользающий от взгляда, то и дело пропадающий в складках воздушного занавеса. – Две-три капли – ещё куда ни шло, но не больше, моя красавица. Иначе можете не найти дорогу домой.