– Просто плохо спала, – опустила глаза Юта. – Всё в порядке, честное слово! Я буду внимательнее!
Отпустив девушку за стойку, Карэле ещё некоторое время сидел в кресле, откинув голову на спинку. Не было никакого реального повода для беспокойства. Ничего, кроме смутного тревожного предчувствия. А предчувствиям следует доверять, решил он.
Поэтому вечером, когда Юта заглянула к нему попрощаться перед уходом, Карэле велел ей:
– Протяни руку.
Девушка вытянула левую руку, и кондитер завязал ей на запястье странный колючий браслет: крошечные красные перчики, какие-то веточки и желтоватые кусочки корешков, нанизанные на красную суровую нитку.
– Что это? – изумлённо спросила Юта.
– Оберег, – ответил Карэле, критически разглядывая своё произведение. – Пожалуйста, не расставайся с ним до утра. Если ночью станет мешать, сними и положи под подушку. Мне так будет спокойнее.
– Как скажете, господин Карэле, – пробормотала Юта, натягивая рукав платья пониже, чтобы спрятать браслет. Хорошо, что на улице уже темно и никто эти корешки и веточки не увидит…
*
Сегодня снова было пасмурно. Накрапывал мелкий холодный дождь, и Юта накинула на голову капюшон. Нелепый браслет выскользнул из-под рукава, но девушка поспешно затолкала его поглубже. Сухие веточки неприятно покалывали кожу.
Почему-то на улицах не было прохожих, хотя обычно в это время многие горожане возвращались с работы домой. Сквозь шум дождя пробивались только лёгкие шаги Юты. Фонари сонно мигали, пока не погасли совсем. Без них стало только светлее: снова из-под туч выскользнула луна, и мокрая мостовая засияла, словно выложенная перламутром.
Этим вечером лунный свет отливал холодной зеленью, и капли дождя под ним густели, превращаясь в тончайшие нити, натянутые до самой земли. Ветер, запутавшийся в сети, слабо звенел, но разорвать её не мог.
– Какие волшебные ткани соткут из этих нитей мастерицы, – проговорил, любуясь дождём, спутник Юты. – Прочные и невесомые, всех оттенков зелёного и голубого… Не подарить ли вам платье из этого дождя?
– Мне больше к лицу тёплые тона, – улыбнулась девушка. – Придётся подождать, пока листья на деревьях не покраснеют, до того мне не стоит принимать подарки.
Она поправила под капюшоном прядь волос, которая выбилась из причёски и лезла в глаза. Стоило только опустить руку, как нелепый браслет соскользнул вниз, царапая кожу всеми своими корешками и веточками, и Юта быстро, но незаметно натянула на него рукав. Мелькнула мысль, не снять ли его вовсе, но господину Карэле лучше было не перечить, особенно в мелочах. Тем более что завтра утром хозяин наверняка спросит про браслет…
Она испугалась именно в этот момент: когда поняла, что вместо Юты из кондитерской, утренней Юты, знакомой и понятной, по улицам, текущим зеленоватым перламутром, идёт кто-то другой. И эту незнакомку не смущают плывущая под облаками луна и дождь из шёлковых нитей, словно она видела это тысячи раз, словно и не знала, что так не бывает.
Девушка сжала запястье правой рукой, и неровные края корешков впились в ладонь. Не отпуская браслет, Юта подняла глаза, но разглядела только быстрые серебряные блики, бегущие по дождевым струям вверх. Увидеть того, кто шёл рядом, ей мешал край капюшона, а повернуть голову она не посмела. Сейчас девушка не помнила его лица, но была уверена, что знает его всю жизнь.
Красота, не вмещающаяся в человеческий взгляд, пугала, и всё же Юта была счастлива здесь – как будто вернулась домой.
«Но мой дом совсем не такой!» – подумала она в панике, и тут же из-за дождя выплыли, придвинулись вплотную очертания знакомого крыльца.
– Вам пора, – мягко сказал её спутник. – Скажите мне на прощание, вы выйдете за меня?
Юта поняла, что так уже было вчера, но пока она вспоминала об этом, её губы сами сказали «да».
– Второе слово дано, – шепнул незнакомец и скрылся, отодвинув в сторону сотканную из дождевых нитей блестящую ткань. Занавесь качнулась, возвращаясь на место, и на глазах Юты нити порвались, рассыпались каплями. Ветер бросил ей в лицо холодные брызги, приводя в чувство.
Юта всхлипнула, взбежала на крыльцо и отчаянно застучала в дверь.
*
Карэле откинулся в кресле и задумчиво потёр подбородок.
– Видимо, дело в тех гаданиях, которыми вы занимались позавчера, – сказал наконец он. – Сейчас неурочное время для них, и ты привлекла внимание кого-то из Сумеречных.
– Но ведь госпожа Алли гадает круглый год! – робко возразила Юта. Сидя на краешке табурета, она вертела на руке браслет из корешков, с которым наотрез отказалась расставаться, и не поднимала глаз.