Во время путешествия шамана на тот свет его тело лежало в оцепенении, пока другой шаман — его помощник, уже вернувшийся из иного мира, не будил его.
Возвращение шамана из иного мира. Гравюра из книги Иоганна Шеффера «Лаппония». 1673 г.
Гравюры из книги: Schefferus, Johannes. Argentoratensis Lapponia. 1673
Рисунки на бубне использовались при шаманских гаданиях подобно столику с движущимся блюдцем во время сеанса спиритизма. В центр, на изображение солнца, помещалось кольцо, а шаман, ударяя своей колотушкой по бубну, следил, как оно будет двигаться. Если посолонь, то это считалось хорошим предзнаменованием. Так же выбиралась и жертва, которую нужно было принести богам или духам: движущееся кольцо указывало на одно из животных, изображенных на бубне. Если жертва не помогала, шаману самому приходилось отправляться в преисподнюю — Ябмеаймо, где он должен был заклясть подземных духов не призывать в преисподнюю больного. У кольских шаманов вместо бубна использовался пояс, к которому прикреплялись кольца.
После смерти нойды становились опасными мертвецами, так как не теряли способности посещать иные миры. Теперь для них иным миром был мир живых, и нойды могли похитить живого и увести на тот свет. Рассказ о таком вампире — равке — уже приведен выше. О другом нойде было известно, что он погубил своей порчей много людей. После смерти его стали бояться еще больше, чем при жизни: никто не решался его похоронить, даже сыновья. Наконец за особую плату другой нойда согласился отвезти покойника на кладбище в лес. Он выехал на оленьей упряжке под вечер, чтобы к утру успеть совершить обряд, но в полночь олени остановились: мертвец сидел в санях. Тут возница-нойда выхватил нож и пригрозил покойнику, что если он не ляжет, как положено мертвецу, то он второй раз убьет его ножом. Здесь шаман совершил страшную ошибку: мертвецу нужно было пригрозить деревянной дубиной, но ни в коем случае не железом — хоть покойник и послушался шамана и лег, но зубы у него стали железными. Нойда понял, что в другой раз ему не спастись от железных зубов, и, бросив упряжь, полез на ель. Мертвец кинулся за ним, но не мог карабкаться по дереву, ведь руки у него были сложены крест-накрест, по христианскому обычаю. Зато он начал грызть ель железными зубами (как оголодавший вампир-равк). Шаман на вершине принялся кукарекать, чтобы испугать мертвеца. Так он продержался до зари, и мертвец вернулся в свой гроб. Наконец могильщик смог закопать его, но положил гроб набок, чтобы мертвец не встал опять. Еще несколько лет люди, проходившие мимо могилы, слышали, как оттуда раздается вой…
Шаманские и другие обряды проводились возле сейдов — культовых камней и скал, воплощений мирового столпа, мировой горы, соединяющей небо и землю.
Археолог Б. А. Рыбаков сравнивал сейд с волшебной мельницей сампо в карело-финской мифологии, которая сама ассоциируется с мировой осью и иногда локализуется в преисподней под горой.
Maximillian cabinet / Shutterstock
Иногда сейды напоминали фигуру животного или человека, и саамы верили, что здесь окаменели шаманы-нойды или древние предки. Там просили о покровительстве оленьим стадам, шаманскими песнопениями отгоняли волков.
Считалось, что в камнях обитают духи, которые живут так же, как и люди: имеют оленьи стада, собак, охотятся, женятся, но при этом обладают сверхъестественными способностями: умеют летать с места на место и превращаться в животных. Как и всякие духи, они могут вредить человеку и помогать ему в промыслах. Общались с духами только шаманы. Простые люди поклонялись священным камням, оставляя возле них мелкие приношения и оленьи рога.
Согласно легенде, водяным сейдам, хозяевам рыбы, некогда следовало приносить в жертву людей (водяные у всех народов жаждут человеческих жертвоприношений). Хитрый саам однажды кинул в пасти сейдов не людей, а двух черных собак и кошку. Конечно, духи распознали обман и пришли в дом к хитрецу требовать настоящих жертв. Но когда они раскрыли рты, саам залил их кипятком. Духи рассвирепели, на море поднялась буря, но человеческие жертвоприношения после этого прекратились.