О постоянной связи и соперничестве божества огня и воды рассказывается в мордовском мифе о рождении ребенка (а у карелов в старину именно баня была основным местом появления на свет детей). Богиня огня Толава пригласила в гости Ведяву, божество воды. Но во время пира каждая из них хвалила себя и хулила другую. В результате божество огня зашипело, запылало, а Ведява стала брызгаться. Испугавшись Ведяву, Толава спряталась за камень. Она поет и танцует в отсутствии Ведявы, но помнит ее строгий наказ: не жечь бедных и не доводить их до слез[97].
С каменкой связан и ряд запретов. Например, в Сямозерье запрещали сжигать в банной печи щепки, оставшиеся после того, как заострили колья для любых хозяйственных нужд[98]. Карелы-людики говорили, что в печь нельзя класть черно-синие (сланцевые) камни hikikivi: «se kivi on vedenitkija» – «этот камень водой плачет». Считалось, что такие камни испускают горький пар и делают баню угарной[99]. Карелы также полагали, что, если недоброжелательный человек отнесет плохой камень в чужую баню, в той бане будет горький пар до тех пор, пока не сделают новую каменку из новых камней[100].
Грели воду в специальном банном корыте, сделанном из цельного куска дерева. Оно чаще всего стояло у левой боковой стены на двух колодах или скамье. Иногда это корыто было разделено на две части, для холодной и горячей воды. Когда все дрова сгорали до углей, в устье каменки укладывали специальные камни. Они раскалялись, их кочергой вытаскивали из печи, брали специальными большими щипцами и опускали в холодную воду. Тверские карелы при этом произносили:
Утилитарная функция заговора была одна: чтобы раскаленные камни не прожгли дно корыта. Но с мифологической точки зрения эта вербальная формула наглядно демонстрирует народные представления о том, что в бане должны мирно уживаться все стихии, часто враждующие между собой: земляная, водная, огненная и воздушная.
Банная утварь вся была деревянной и зачастую выдолбленной из цельного куска дерева. Деревянные ведра могли быть с одной деревянной ручкой сбоку, позже – с металлической, продеваемой в оба ведерных ушка. Банной утварью, как и банным веником, нельзя было пользоваться в доме. Она принадлежала только сакрализованному пространству бани и тем самым сакрализовывалась сама. Это подчеркивается и в языковом плане: все многочисленные названия утвари начинаются со слова «баня, банный» kyly. Кочерга называлась kylykoukku. Специальной банной лопатой kylylabjaine доставали из печи раскаленные камни и опускали их в воду для ее нагрева. Емкости, в которых мылись, южные карелы называли kylykalju, kylymal’l’y. В Рыпушкалице емкость для воды без ушек называли kylyleska. Русским заимствованием является название банной шайки kylysaikku. Банный ковш в Суйстамо – kylyкаррате, у других ливвиков и северных карелов – kylyliuhu, а чаще всего – kylykauhu. Иногда его делали из капа, нароста на стволе дерева, выскабливая его внутри. Ковш, которым бросали воду на каменку, мог быть с длинной ручкой. Банное корыто kylykartta представляло собой емкость, выдолбленную из цельного куска дерева и разделенную на две части для холодной и горячей воды. Kylyallas – так тунгудские карелы называли выдолбленную из цельного куска дерева емкость для холодной воды в бане, в которую помещалось несколько ушатов kylykorvo воды. Банный котел kylykattil был рассчитан на ушат или пол-ушата воды. Позже долбленой утвари появились банные бочки kylypučči. Чугунный котел kylypata, заменивший деревянный, стоял сбоку от каменки на полу, в нем грели воду камнями. Он сужался кверху, чтобы дольше сохранялось тепло. Kylykippaine – так в Суйстамо называли маленькое банное ведерко. Воду для мытья карелы часто наливали в деревянные ведра kylyrengi[102].