Пока я стоял у глубокого темного озера и разглядывал высокую светлую скалу, мой пес успел куда-то сбежать и кого-то найти. О каждой своей встрече моя собака всегда рассказывала тут же и вслух, и по ее лаю я точно определял, кого именно отыскала она на этот раз.
В самом конце Долгой ламбы, куда я и направлялся, собака глухо подавала голос, не частила — значит, отыскала на озере рыбака и, зная, конечно, что рыбак обычно никакого интереса для меня не представляет, просто отметила эту встречу по привычке, особенно не стараясь.
Но рыбак на лесном озере в этот раз меня интересовал. Я еще не ловил здесь рыбу летом и не знал почти ничего об этой таежной воде, и, конечно, встреча в незнакомом лесу с бывалым человеком могла быть интересна.
Рыбак, видимо, занимался своим делом, и особенно мешать ему я не хотел. Я шел к нему неторопливо, старался не шуметь. Тут вернулся ко мне пес, и я взял пса на поводок, чтобы он еще раз не принялся брехать на человека.
Вот и последний изгиб озера, последний, чуть намеченный невысоким берегом заливчик. Мне видно всю воду впереди, но рыбака нигде нет. Я вышел к самой воде, внимательно осмотрел все озеро, по нигде, ни на этом, ни на том берегу, не заметил человека. Никого на озере не было, а пес вдруг потянул в сторону от воды, в сосновую гривку. Я подождал, надеясь, что рыбак поднимался за чем-то в лес и сейчас вернется обратно, но, когда услышал неподалеку за кустами легкий щелчок сухой ветки и стал догадываться, что за «рыбак» неслышно бредет в нашу сторону, тут же снял с собаки ошейник.
Пес, вздыбив на холке шерсть и круто загнув хвост, кинулся в кусты и из кустов послышалось недовольное ворчание.
Моя собака еще не видела медведя, да и не подходила пока по своему недостаточно зрелому возрасту для работы по крупному зверю… Что-то будет: то ли пес испугается и сбежит, то ли полезет по-щенячьи в драку, и мишка быстро приберет собаку — подцепит ее ловкой лапой, и тогда конец…
Встреча была так неожиданна, что я уже ничего не мог поделать. Я мог только уйти и как-то следом за собой отозвать пса. Но это был бы побег, побег собаки от зверя, с которым ей предстояла, по моим планам, в будущем не одна встреча. И я остался на месте, молча ожидая, что же все-таки произойдет, чем окончится эта лесная встреча.
От того места, где я сейчас стоял, до полянки, где заворчал медведь и где теперь крутилась вокруг зверя моя собака, я опасливо насчитал всего каких-нибудь метров тридцать. Как и у старика Патрулайнена, у меня не было с собой ружья, не было даже вил, которыми Патрулайнен со страху колотил по колу, но я надеялся, что мы встретили того самого медведя, который по весне, по настам, после зимнего сна в берлоге, голодный, не только не тронул, но даже не напугал лошадь, запряженную в сани.
Мое положение стороннего наблюдателя казалось бесполезным: я не мог остановить встречу двух зверей — одного таежного и большого, другого домашнего с сомнительной силой и еще более сомнительным опытом. Но в то же время я не мог оставаться и в стороне от события. Кусты скрывали от меня все происходящее, а я должен был хотя бы видеть, что именно происходит там, за кустами.
Боком-боком, как недавней весной медведь, вышедший на старика Патрулайнена, я стал обходить кусты и увидел наконец сначала медвежий бок, а потом и самого зверя…
Зверь был хорош — сытый и тяжелый. Он сидел посреди полянки на задних лапах, поддерживал себя и передней левой, на которую, чуть покачиваясь, время от времени опускался, а правую держал наготове, будто охотился за надоедливым комаром, норовившим укусить его в брюхо. К брюху был опущен слегка и медвежий нос — казалось, медведь полудремал, чтобы обмануть комара, дать ему усесться на живот, приглядеться и начать свое кровопийное дело… И вот тогда-то…
Но никакой комариной охотой зверь, конечно, не занимался, у него перед носом торчал дурной пес и, боясь, видимо, подойти поближе, со стороны не очень громко поругивал медведя. Пока пес особенно не беспокоил зверя, и зверь продолжал находиться в странном полусне.
Чем занимался медведь до встречи с собакой? Что искал? Знал ли, что совсем рядом находится человек? И почему никуда не ушел после того, как собака отыскала его в первый раз?
Если бы на все эти вопросы можно было ответить сразу, то ни одна встреча с медведем не была бы такой загадочной, а потому и несколько беспокойной. Узнай я, безоружный человек, что у этого медведя в голове дурные мысли и что он, догадавшись о моем присутствии, порешил изловить наглеца, заглянувшего в его дом, и примерно наказать, разве торчал бы я сейчас около лесной полянки-пятачка, высматривая из-за кустов медвежью морду? А знай я заранее, что этот мишка добр и сговорчив, не считал бы метры, отделявшие меня от зверя, а просто подошел бы поближе, как подходят к доброму, но все-таки чужому псу, полюбовался бы со стороны зверем и пошел бы обратно, извинившись перед медведем за человеческое любопытство. Если бы все это знать.
Но даже сейчас, видя медведя совсем близко, не знал я, как поведет зверь, поймав на себе взгляд человека. И здесь тоже могло быть все. Зверь мог струсить, заметить человека и уйти, если пуганный, трусливый. А может, после допекавшего лая собаки медведь обвинит во всей этой лесной тревоге только меня; и через собаку, не обращая внимания на лай и укусы, пойдет прямо на человека, как хаживает нередко в тайге зверь на стрелков, прижавших его с собаками и ружьями. И тогда тоже может быть все. Медведь может и просто попугать человека, кинуться в его сторону, заставить отступить, а потом остановится, как останавливается на границе своего хозяйства не слишком злобная дворняжка.
Пока медведь не видел меня, а в мои планы никак не входило сразу выдать свое присутствие, и странная встреча двух зверей проходила без моего участия.
Побрехав перед мордой медведя, пес, видимо, пораскинул своим щенячьим умом, что ничего страшного впереди его не ждет, и решил подвинуться к зверю, чтобы до конца выяснить, что это такое. Правда, спереди пес подойти не осмелился, а описал полукруг и, готовый в любое мгновение отпрянуть назад, потянулся по собачьей привычке носом к медвежьему хвосту.
Медведь завозился и медленно повернулся на задних лапах к собаке. Собака чуть отпрянула, выразила свое неудовольствие глухим рыком и снова принялась обходить зверя, чтобы дотянуться до желанного хвоста. Медведь снова повернулся на задних лапах, переступил передними и оказался ко мне спиной.
Собака была теперь прямо передо мной, но окликнуть ее во время такой напряженной игры-охоты я не смел. Пес мог на секунду отвлечься, и медведь не упустил бы случая наказать наглую собачонку.
А может быть, зверь и не помышлял о драке. Вел он себя по-прежнему спокойно, но правую лапу все-таки держал наготове. Добраться до медвежьего хвоста псу так и не удалось. Он обозлился и стал рычать и скалить клыки у самого медвежьего носа… Ну вот и началось главное в этой лесной встрече — пес перешел в настоящую атаку, и сейчас должна была наступить развязка: медведь должен как-то ответить псу.
И медведя что-то не устроило в этой затянувшейся игре. Он коротко качнулся вперед, пес отскочил в кусты, а медведь опустился на передние лапы и, сварливо пофыркивая и порыкивая, не торопясь враскачку двинулся в лес. Выскочив на чистое место, пес кинулся вперед, к медвежьей морде, но тут же снова отлетел в кусты. Все время отскакивать от медведя в кусты ему было, наверное, неудобно, и он попытался ухватить зверя за зад. Медведь громко рыкнул, резко обернулся, и пес опять отпрянул в сторону.
Медведь и собака скрылись. Медведь уходил в лес шумно, под его лапами то и дело трещали сучки, а пес вертелся вокруг зверя со злобным лаем и, видимо, старался все-таки ухватить его за задние лапы… Удавалось это ему или нет — не знаю, но время от времени медведь громко рычал либо от досады, что пес его все-таки ударил клыками, либо просто давая понять собаке, что с ним, с медведем, шутки плохи.
Я остался один на том месте, откуда только что наблюдал за всем происходящим. Странный, не в меру флегматичный медведь ушел, оборвав надоевшую ему игру с собакой, ушел, так и не посмотрев в мою сторону. Я присел на камень и ждал собаку. Шум в лесу постепенно стих, терялся уже и лай собаки. Потом долго я ничего не слышал, уже начал беспокоиться, как с горушки свалился к озеру мой пес, с ходу влетел в озеро по самую грудь и стал жадно хватать языком воду.