Пришла коза домой в печали глубокой.
А Сюоятарова дочка опять говорит:
— И чего ее держат, козу шелудивую! Зарежьте ее!
Повели слуги козу резать, а она им и говорит:
— Слуги, слуги, погодите меня резать! Отпустите меня, старую, перед смертью в поле широкое, на зеленый лужок попастись!
Пожалели ее слуги, отпустили в широкое поле, на зеленый лужок погулять, попастись.
А царевич-то все удивляется, никак в толк не возьмет: вчера жена в козе души не чаяла, а сегодня резать просит. Почуял он что-то недоброе, тайком за слугами пошел, а как они козу отпустили, за ней прокрался, посмотреть хотел, куда коза ходит, для чего отпустить просится. Спрятался за камнями и стал ждать.
Подошла коза к воде и крикнула:
— Водяной! Отпусти красавицу Насто на бережок! Позволь мне ей три слова сказать!
Вышла красавица Насто на берег, золотой цепью звенит. Обняла старую козу, и обе заплакали. А потом коза сказала:
— Прощай, моя ненаглядная Насто! Зарежет меня сегодня Сюоятарова дочка!
Только сказала, потянул водяной золотую цепь и утащил красавицу Насто в озеро. А коза на берегу осталась плакать.
Подошел к ней царевич и сказал:
— Не плачь, коза верная! Иди спокойно домой, а я за тобой следом приду.
Идет царевич вслед за козой, думает, как ему жену спасти, а Сюоятар с дочкой вместе со света сжить.
Пошел в кузницу, отковал молот себе по руке — большой, тяжелый.
Наутро козе сказал:
— Иди, коза, в широкое поле, на зеленый лужок! — А сам следом пошел.
Пришла коза на берег, крикнула:
— Водяной, водяной! Отпусти красавицу Насто в последний раз со мной повидаться, перед смертью моей попрощаться!
Вышла красавица Насто на берег, золотой цепью звенит. Выскочил тут из-за камня царевич, молотом так хватил, что разлетелась цепь золотая на мелкие куски.
Сказал красавице Насто:
— Жена моя любимая! Я тут, твой муж!
Кинулась к нему Насто, заплакала:
— Не будет нам жизни, не видать нам счастья! Ты меня освободил, а злая Сюоятар все равно погубит!
А царевич сказал ей:
— Об этом не печалься — я знаю, что делать.
Пошли они вместе домой. Царевич жену и козу ее верную в амбаре спрятал. Сам пошел, приказал слугам баню затопить, а под порогом ее котел с кипящей смолой в землю врыть да тропку от дома до самой бани красным сукном устлать.
Когда все готово было, зашел во дворец и сказал Сюоятар и ее дочери:
— Суббота сегодня, пора в баню идти. Все готово уже, баня истоплена. Пожалуйте обе по красному сукну к жаркому полку!
Пошли Сюоятар с дочкой в баню. Идут по красному сукну, вышагивают, головами во все стороны вертят, смеются:
— Хе-хе! Ха-ха! Только нам такая честь — по красному сукну да к банному полку!
Только порог бани перешагнули, провалились и упали обе в котел с кипящей смолой. Там и сварились.
А царевич с красавицей Насто зажили счастливо. Тут бы и сказке конец, да что-то загрустила Насто, затосковала. И повез ее царевич в далекие края, туда, где ее родители жили — отец с матерью. Только подъехали, а родители их у дороги встречают.
Насто и говорит:
— Или вы ждали меня, или не ждали?
А отец ей отвечает:
— Как не ждать, доченька, коли знал я, что нет силы сильнее, чем тоска по дому родному.
Обнялись они и на радостях заплакали.
Вот и сказка вся.
ОЛЬХОВАЯ ЧУРКА
Давным-давно жили старик со старухой. Некому было их старость покоить — не было у них ни сына, ни дочери. Пошел как-то старик в лес дрова рубить. А старуха и говорит:
— Вытесал бы ты, старик, из ольховой чурки мне куклу. Я бы ее вместо ребенка в колыбели качала, коли своих детей качать не привелось.
Пошел старик в лес и целый день тесал из ольховой чурки куклу. Принес старик куклу домой, сделал колыбельку. Старуха спеленала деревяшку, как ребенка, уложила в колыбель, стала качать и песни колыбельные ей петь.
Три года качала старуха ольховую чурку. Однажды утром стала она хлебы печь. Слышит — колыбель сама закачалась, застучала по половицам. Оглянулась: в колыбели сидит трехлетний мальчик и раскачивается. Спрыгнул он на пол и говорит:
— Испеки мне, мать, хлебец, я есть хочу!
Старуха так обрадовалась, что не знает, куда сына и посадить, чем его накормить.
Спрашивает сын:
— А где же отец?
— Отец поле пашет.
— Я пойду ему помогать, — говорит матери мальчик.
Пришел на край поля, кричит:
— Здравствуй, отец, я пришел тебе помогать!