Будучи высокий ростом, он всегда находился на правом фланге построения, и о его голову, с легким прищуром глаз, постоянно цеплялся взгляд начальника курсов при принятии решения, кого послать с тем или иным «ответственным» заданием.
В отличие от других курсантов, Любавин не стремился лихо козырять начальству и очертя голову бежать исполнять порученное ему задание. Перед тем как приступить к их выполнению, он сначала определял, что и как будет делать, и только потом приступал к исполнению приказа.
Спокойный и исполнительный волжанин сразу обратил на себя внимание начальника курсов. Имея всегда отличные показатели по учебе, он хорошо руководил порученным ему отделением и был аттестован командованием с самой лучшей стороны.
В конце августа они приняли присягу и вместе с ней получили красные офицерские петлицы с двумя маленькими кубарями. У всех было приподнятое настроение, сообщения с Дальнего Востока вселяли уверенность, что очень скоро там все закончится нашей победой. Некоторые горячие головы сожалели, что не успеют сразиться с японцами, как вдруг полыхнуло совсем рядом с Могилевом, по ту сторону границы.
В полку, в который прибыл Любавин для прохождения дальнейшей службы, все только и говорили о событиях в Польше. Что там творилось, никто точно не знал. Все как один твердили о сложной обстановке, о боях с переменным успехом и ничего конкретного, больше чем сообщало ТАСС.
По общему мнению, немцам предстояла трудная кампания, а особо продвинутые знатоки предрекали второе «Чудо на Висле».
– Уж больно драчливы они – эти поляки. Любят саблями помахать, да и не оставят их англичане и французы один на один с «германом», как не оставили во время нашего похода на Варшаву. Уже войну Гитлеру объявили, значит, со дня на день начнут свое наступление на границе, и немцы завязнут в войне на два фронта. Как это немецкие генералы не учли такой элементарной вещи? – искренне удивлялись предсказатели.
Так прошли первые дни, но затем настроение в полку изменилось. Сначала вполголоса, осторожно, стали говорить, что немцы бьют поляков и бьют крепко. Никто не знал, что на севере Польши, так называемый «польский коридор» уже прорван совместными ударами из Померании и Восточной Пруссии, а вольный город Данциг уже взят. Что под Ченстоховом немцы совершили глубокий прорыв и их танковые соединения вышли в тыл польским армиям «Познань» и «Лодзь» и рвутся к Варшаве. Что славные польские жолнежи гибнут, не успев занять рубежи обороны, а если успевали это сделать, то оставались без поддержки и прикрытия со стороны соседей.
Польская авиация, хотя и смогла рассредоточиться по полевым аэродромам и успела избегнуть уничтожения от бомб немецких самолетов, но серьезно уступала по своей силе противнику.
Ничего этого не было известно, но пришедший 8 сентября приказ о приведении полка в полную боевую готовность говорил о многом.
Теперь уже завзятые знатоки вполголоса говорили о скором наступлении французских войск к Рейну.
– Зря они позволили Гитлеру вернуть себе Рейнскую область. Ведь как было удобно, чуть что и прямой удар по Берлину, Гамбургу и Мюнхену. А теперь им столько лишних километров идти придется… – утверждали они, совершенно не подозревая, что французский главнокомандующий генерал Гамелен совершенно не собирается начинать войну с немцами, бессовестно кормя поляков очередными «завтраками».
Не отставали от своих французских коллег и британские военные. Начальник имперского генерального штаба генерал Айронсайд выражал главе польской военной миссии в Лондоне самые искренние сочувствия «мужественному польскому народу», но дальше слов дело не шло. На просьбу поляков оказать незамедлительную военную помощь истекающей кровью стране генерал честно признался, что британская армия не может распылять свои силы, необходимые для решительных действий, и посоветовал полякам как можно быстрее начать закупку оружия у нейтральных стран.
На фоне недавних заверений Чемберлена о том, что запад не оставит Польшу в случае начала войны с Германией, цинизм этих слов был ужасающий, но несмотря на это, поляки продолжали упрямо твердить, что Англия и Франция им помогут. Ведь точно известно, что рейнский заслон вермахта состоит только из тридцати одной дивизии. Все главные силы немцев находятся на востоке, и достаточно только одного удара, чтобы натиск немцев ослаб и они начали в спешке перебрасывать свои дивизии на запад. Всего только один удар – и Польша спасена.
Так говорили поляки, несмотря на то что танковые клинья вермахта уже выкатились к Модлину, Варшаве, Демблину, Кракову и Тарнуву. Только тогда для соблюдения приличия и чистоты мундира 9 сентября французы силами десяти дивизий перешли границу в районе Саара и заняли предполье линии Зигфрида на глубину от трех до восьми километров. После этого, посчитав свой долг перед мнением общества исполненным, 12 сентября объявили о прекращении своего наступления.