— …раз уж медицина оказалась бессильна помочь мне!..
Актер молчал больше, чем следовало. Затем продолжил с горькой улыбкой:
— …раз уж никто в мире не хотел помочь мне. Да смилуется надо мной Аллах и возьмет под свою защиту жену и сына! — Дрожащей рукой вынул револьвер и выстрелил в голову.
Директор труппы наклонился к своему помощнику и шепнул ему на ухо:
— Вот бездарь! Двух слов и то запомнить как следует не может. На этот раз я удержу с него пятьдесят кыршей.
Юсуф Идрис
Есть от чего взбеситься
Перевод Л. Петровой и О. Фроловой
Я не могу назвать города, где находится эта тюрьма, к тому же история, происшедшая там, еще свежа в памяти и заключенных, и надсмотрщиков. И, уж конечно, родственников и тех, и других. До сих пор ее передают из уст в уста, как последнюю новость.
Это обычная тюрьма в провинции, которых не так уж много, и слава Аллаху! Рассказ о событиях, взбудораживших население городка, следовало бы начать с известной французской пословицы: ищите женщину. Но дело в том, что в этом заведении, предназначенном только для мужчин, не было ни одной женщины. Единственной представительницей слабого пола, которая пользовалась завидной свободой передвижения по всей тюремной территории, была сучка по кличке Рита. Собака начальника тюрьмы. Начальник живет в обычном доме, который снаружи не отличить от прочих тюремных построек, однако внутри он поражает великолепием интерьера. Дом стоит у самых ворот, с отдельным входом, но огражден все той же высокой и мрачной тюремной стеной.
Несмотря на неограниченную свободу, которой пользовалась Рита, она невольно оказалась здесь жертвой. И вовсе не по причине своей исключительности…
Хозяйский дом за тюремной стеной решительно исключал общение Риты с сородичами, в том числе и с представителями противоположного пола. Естественно, что животное, обреченное на столь длительное воздержание, не могло больше, как говорится, «держаться за бахрому терпения» и не избегло нервного расстройства. У собаки испортился характер, и она навлекла на себя поток жалоб со стороны хозяйки, которая была моложе начальника тюрьмы по крайней мере лет на пятнадцать.
Несчастная собака то ни с того ни с сего атаковала буфет, переворачивая там все вверх дном, просыпая рис и опрокидывая бидон с маслом, то отказывалась от пищи, хотя истекала голодной слюной, а то вдруг ночью начинала страшно выть, как волчица. Или же принималась заигрывать с заключенными, приставая то к одному, то к другому. А тут неожиданно разлаялась на малыша — хозяйского сына, да так, что тот позеленел от страха, и старик заключенный, прислуживающий в доме, даже хотел во избежание беды обрызгать ребенка водой — на том месте, где тот испугался.
— Или я, или собака, — заявила тогда молодая хозяйка. — Избавь меня от этой несносной твари.
Начальник тюрьмы, человек благочестивый и дородный, с двойным подбородком и круглой, величиной с пиастр родинкой на правой щеке, сильно привязался к собаке: Рита была из той чистокровной породы, которой так гордился его покойный родитель — тоже начальник тюрьмы. Тот перенял это хобби от своего английского босса еще в те далекие дни, когда англичанам принадлежало в Египте все, даже тюрьмы.
Нежные чувства, которые хозяин питал к собаке, ввергли его в глубокомысленную дискуссию с тюремным проповедником о скверне собак вообще. И в результате этих дебатов несчастный чуть было не отверг учение имама Абу Ханифы, коего придерживался, в пользу религиозного толка имама Малика, потому что последний, по некоторым источникам, дозволяет разведение сторожевых собак.
Следует также заметить, что начальник тюрьмы не менее сильно был привязан к своей молодой жене и отнюдь не намеревался с ней расстаться.
И вдруг его осенило, что у этой мучительной проблемы есть только одно решение — случка.
Разумеется, Рита могла бы заполучить себе десятки поклонников — пошевели она только кончиком хвоста, но ведь для этого ее надо было выпустить за ворота тюрьмы. Но хозяин не мог позволить такую роскошь — а если щенки окажутся простыми дворнягами? Он же мечтал о породистом щенке, который в свое время заменит Риту. И бедная собака оставалась «заложницей двойной тюрьмы»: заточения за мрачными стенами и лишения прав, на что она была обречена до тех пор, пока не найдут ей достойного пса, способного дать благородное потомство.
Но судьбе было угодно распорядиться иначе.
Был в тюрьме один заключенный по имени Фавзи, осужденный за казнокрадство, которого все величали Фавзи-бей — важная птица. Целыми днями он слонялся без дела по кабинетам тюремщиков, длинный, тощий, в костюме, сшитом здешним портным, в огромных роговых очках. У него было столь вытянутое лицо, напоминающее лошадиную морду, что улыбка, казалось, вот-вот растянется вертикально.