Выбрать главу

Господин Антун вновь улыбнулся — так же спокойно и холодно, как в первый раз.

— Кажется, у вас не все в порядке с нервами, Сейид Уфаша! Все уже давно разошлись по домам, а я вот вожусь тут с вами! Пожалуй, я закончу проверку завтра. Только прошу вас без опозданий! Всего хорошего!

С папкой под мышкой самодовольный палач направился к двери.

Сейид Амин вышел на улицу. Голова кружилась, сердце щемило от боли. На автобусной остановке он неожиданно столкнулся со своим сослуживцем Мансуром. Тот громко поздоровался и торжественно объявил:

— Знаешь, директор отпустил меня пораньше. Я иду в отпуск, и проведу его в объятиях возлюбленной!

— А разве у тебя есть возлюбленная, Мансур? — рассеянно спросил Уфаша.

— Ну конечно, — рассмеялся тот, похлопав Сейида Амина по плечу. — Красавица Александрия! Я оставлю брату доверенность, и ты получишь за меня зарплату. Да что с тобой? Почему у тебя такой измученный вид?

— Жара изнуряет. И так болит голова, словно по ней стучат молотком. Надо сходить к врачу…

— Да хранит тебя Аллах! Поедем-ка лучше со мной в Александрию, на поезде «Море»! Свежий воздух вернет тебе молодость, а лазурная волна смоет с тебя все заботы. И врач не понадобится — сэкономишь на лекарствах.

Сейид Амин с завистью слушал этого беззаботного воробья, машинально кивая головой. Они вместе сели в трамвай. Уфаша полез за своей трамвайной карточкой… но карман был пуст: ни бумажника, ни удостоверения личности, ни той единственной гинеи, которая осталась у него от зарплаты. Что же это? Сердце его сжалось. Неужели потерял? Должно быть, бумажник вытащили у него утром, когда он висел, ухватившись за поручень трамвая. Что же теперь делать?!

— Подумаешь! Не обращай внимания. Мелочи жизни! — сказал Мансур и заплатил за Уфашу. Потом отвернулся к окну и замурлыкал какой-то мотивчик: «Александрия, о свет моих грез!».

А бедный Сейид Амин думал о несчастьях, которые обрушились на него и впились ему в глотку. За что такие мучения? В чем он виноват? Женился по ошибке? Или напрасно завел детей? А вдруг просчитался, когда определил свою дочь в университет? Но что же дальше? Как найти выход? Проблемы, проблемы. Так ли сложны его проблемы, как государственные? Водопровод, транспорт, снабжение, жилье… Там всегда один ответ: чудовищный рост народонаселения. И решить их не сложно. Достаточно принять срочные и решительные меры по сокращению рождаемости. Но как справиться с его проблемой?

Голова раскалывается! Да свались он сегодня утром под колеса того злополучного трамвая — и конец всем проблемам… Или удрать, как в той повести, где герой скрылся в день получки, прихватив с собой всю кассу. Нет, он не обманщик, не вор! Он умрет честно, как и жил. Может, броситься из окна высотного здания, как это сделал некий высокопринципиальный судья? Нет-нет, Аллах покарает его. Ах, если бы снова стать молодым! Он ушел бы в партизаны и погиб бы в каком-нибудь бою смертью храбрых. И его именем назвали бы улицу, на которой сейчас Шикуланский госпиталь. Каким именем? Уфаша?! Нет, невозможно, даже если это имя героя…

Его коллега вышел остановкой раньше, напомнив Сейиду Амину:

— Итак, я жду тебя четвертого июля, в четверг, на станции Сиди Гябир у поезда «Море». Да не забудь мою зарплату!

…Возле самого дома вонючие лужи преградили ему путь. К горлу подступила тошнота. Дверь открыла жена — всклокоченные волосы, увядшие глаза, впалые щеки… Он уставился на ее огромный живот и неожиданно гаркнул:

— Тебе мало всех наших бед?!

Она с упреком посмотрела на него.

— А ты тут разве ни при чем?

Он игнорировал ее реплику и продолжал, горячась:

— Ты что, не слышала речь президента? Рост рождаемости страшнее водородной бомбы!

Уфаша сел за стол и тут только вспомнил, что сегодня даже не завтракал.

Подняв глаза к небу, он произнес: «Аллах, помилуй нас!»

Жена с усмешкой плюхнула перед ним тарелку с мулухией.

— Помилует — в свой час…

Сейид Амин взялся за ложку и тут увидел, что в тарелке плавает муха. Он с отвращении швырнул полотенце в лицо жены и ушел в спальню. Жена попыталась было успокоить его, но тщетно.

— Оставь меня, — взревел он. — Меня тошнит от всего — от дома, от работы, от детей, от еды… Дай мне немного поспать и разбуди в семь, надо еще подготовить кое-какие бумаги.

С ожесточением хлопнув дверью, он растянулся на постели, мечтая о покое после трудного дня. Вдруг ему представился проклятый Антун, который уставился на него своими совиными глазами. Он содрогнулся при мысли о предстоящей встрече. Всплыло все: и ядовитое «Айша» — «Уфаша», и красные чернила…