Выбрать главу

В своей работе, однако, он делал большие успехи. Приняв близко к сердцу совет Мелмота, Джованни спросил себя, что для людей может представлять альтернативу феромонам. У человека доминирующее чувство - зрение, так что ближайшая аналогия с феромонами насекомых - привлекательная внешность, но это открытие совершили так давно, что сейчас целые отрасли косметической промышленности призваны помочь жаждущим секса усилить их чары. Джованни понимал, что в этой области его профессиональной компетенции трудно найти применение, так что ученый переключил внимание на осязание.

Со временем он пришел к выводу, что ему нужно нечто, делающее прикосновение будущего соблазнителя неотвратимым для его (или ее) жертвы: этакое любовное зелье, передающееся через кончики пальцев. Если удастся отыскать психотропный протеин, который быстро впитывается через кожу, прикосновение донора стало бы ассоциироваться с последующими волнами приятного чувства, и тогда достичь желаемого было бы сказочно легко.

Джованни призвал все свое искусство в создании протеинов, направив его на сотворение психотропного средства, которое порождало бы мощное ощущение эйфории, нежности, привязанности и похоти. Это было непросто - понимание такого рода психохимии еще находилось на весьма примитивном уровне, - но Джованни был человеком дела и, как никто другой, подходил для своей работы. Отыскав идеальный протеин, он закодировал его в ДНК искусственного цитогена, который вживили в субэпидермальные клетки, приводимые в действие сексуальным возбуждением. На поверхность кожи протеин выходил через потовые железы.

Когда пришло время объяснить действие хитрого механизма Мармадуку Мелмоту, президент компании не выказал особого восхищения изобретением.

- Адские колокола, парень, - сказал он. - Почему бы просто не разлить снадобье по склянкам и не позволить людям размазывать его пальцами?

Джованни ответил, что этот новый психотропный протеин, как и большинство подобных веществ, имеет настолько тонкую структуру, что его нельзя хранить в растворе и что он быстро изменяет свои естественные свойства вне защитного окружения живой клетки. В любом случае смысл в том, что объект желания может получить определенное внушение лишь посредством прикосновения будущего соблазнителя. Если протеин предназначен для конкретной цели, то источники должны быть очень строго ограничены. Это же не технология для массового распространения, это товар для немногих избранных, которые должны будут использовать его с предельной осторожностью.

- Вот дерьмо! - с отвращением фыркнул Мелмот. - Как же мы сделаем миллиарды на таком продукте?

Джованни предложил продавать средство лишь очень богатым и по баснословной цене.

- Если мы так поступим, - сказал ему Мелмот, - мы должны быть абсолютно уверены, что снадобье действует и что не существует и тени неблагоприятных побочных эффектов. Потребители должны быть полностью удовлетворены.

Джованни согласился, что это жизненно необходимо. Он провел ряд исчерпывающих и совершенно секретных клинических испытаний и не сказал Мелмоту, что уже начал исследовать эффекты и потенциалы преобразования тканей. По великой традиции ученых жертвовать собой он стал добровольцем, собственной морской свинкой.

Сказать, что метод сработал, означало не сказать ничего. Джованни открыл, что ему достаточно лишь взглянуть на привлекательную девушку и немного пофантазировать, чтобы выделился особый пот, вселяющий волшебство в кончики его пальцев. А когда должное возбуждение достигнуто, хватает легчайшего прикосновения, чтобы вызвать ответную психохимическую реакцию влечения, а там уж получить желаемое не составляло труда. Девушки очень быстро - хотя и неосознанно - научились связывать его касание с самыми нежными и волнующими эмоциями. Они стремительно преодолели природное отвращение и начали считать его если и не красавцем по общепринятым меркам, то чертовски привлекательным мужчиной.

В течение трех недель эксперимента четыре лаборантки, две машинистки, три секретарши, одна консультант по взаимоотношениям и одна уличная регулировщица были ввергнуты в пучину безрассудной страсти. Джованни вознесся на вершину мира, он упивался своей победой как ученого и как рукотворного Казановы. Оковы воздержания оказались небрежно сброшены. Теперь женщины отчаянно желали заполучить его в свою постель, и он с удовольствием делал им это одолжение. Ему даже удалось справиться с неловкостью, и вскоре проблема преждевременного семяизвержения его больше не тревожила.

Но чувство удовлетворения было недолгим. Потребовалось всего три месяца, чтобы отвращение к себе снова охватило Джованни. И проблема заключалась не только в чувстве вины, порожденном сознанием того, что он обманом заставлял своих партнерш вожделеть себя (хотя и это тяжким грузом лежало на его совести); настоящей бедой стала убежденность, что он не в состоянии ничего дать им в ответ. Он знал, что, сколь бы скомканным ни был тот или иной половой акт, каждая жертва продолжала страстно любить его, но молодому человеку казалось, что он видит, как разочарованы его любовницы в нем и в себе. Они любили его, но эта любовь лишь делала их несчастными. Отчасти потому, что они догадывались, что им приходится соревноваться друг с другом за его внимание, но главным образом, как считал Джованни, потому, что это внимание не приносило им радости.

Между тем мир видел в Джованни образ подлинного Казановы. О нем говорили, как правило, с удивлением. Ему завидовали. Но в собственных глазах он оставался во всех смыслах презренным мошенником. Влюблялись не в него, а в некую органическую слизь, которую он смешивал в пробирке; женщины, ставшие его жертвами, оказывались обреченными на муки ревности, разочарования третьесортного секса и отчаяние беспомощности. Джованни не нравилось выступать в роли массового разбивателя сердец; он был слишком хорошо знаком с горечью и страданием, чтобы получать удовольствие, причиняя боли другим - а тем более женщинам, которые ему нравились и которыми он восхищался.

К тому времени, как в компанию потекли деньги и вдумчивый маркетинг Мелмота, опирающийся на богатейших людей мира, начал приносить дивиденды, Джованни вновь глубоко погрузился в цинизм и депрессию. Он был уверен, что другие способны по полной эксплуатировать его изобретение как средство достижения неограниченных удовольствий - но только не он. Дурак Казанова просто подтвердил собственную убогость. Чаша горечи Джованни переполнилась.

Как всегда, не кто иной, как Мармадук Мелмот, заставил юношу понять, что он все еще страдает из-за сложностей в общении.

- Слушай, Джо, - сказал Мелмот, - у нас тут маленькие неприятности. Уверен, ничего такого, чего ты не смог бы уладить, но нам необходимо, чтобы покупатели были счастливы, а денежки шли. Сейчас у нас ограниченный рынок, и большинство парней довольны. Хорошо, конечно, что мы им предлагаем щелки в кошелке, но на самом-то деле им нужно что-то, чтобы загнать в эти щелки свой колышек. Ты когда-нибудь слышал о шпанской мушке?