- Мне не хотелось бы слишком торопить вас, сударыни, но ведь начало-то в три часа.
- Какое начало? - спросила Лидия с недоумением.
- Да спортивный праздник в честь африканского короля - Уэббер передал мне, что вы просили заехать за вами.
- Верно, верно! Я и забыла об этом. Я ведь обещала пойти на этот праздник?
- Уэббер так говорил мне. Он хотел было сам ехать с вами, но он, на мое счастье, занят теперь и поручил мне заменить его. Он уверил меня, что вам очень хочется видеть короля. Ему не пройдет даром, если это было только шуткой с его стороны.
Лидия быстро встала и велела подать лошадей.
- Мы еще поспеем, - сказала она. - До Сент-Джеймс Холла мы свободно доедем в двадцать минут.
- Нет, праздник назначен в помещении Сельскохозяйственной выставки в Ислингтоне. Предполагаются кавалерийские атаки и прочие увеселения. Помещение выставки удобно для этого.
- Боже мой, - сказала Лидия, - уж не будет ли там бокса?
- Как же! - покраснев, ответил Вортингтон. Но это не беда. Выступят главным образом джентльмены. Только в одной схватке примут участие профессионалы, чтобы показать королю, как умеют драться англичане.
- Все равно, едем. Я пойду надену шляпу. - И Лидия вышла из комнаты.
Алиса уже раньше скрылась, чтобы совершенно переменить свой туалет, так как знала, что такие праздники служат для дам случаем похвастаться своими нарядами.
- Вы так нарядились, мисс Гофф, - заметил лорд Вортингтон, усаживаясь вслед за дамами в экипаж.
Алиса не соблаговолила ответить и только горделиво подняла голову, наблюдая, кто из них больше привлекает восхищенные взоры прохожих, - она или Лидия. Лорд Вортингтон решил про себя, что обе они не оставляют желать ничего лучшего, на минуту задумался о том, как различно одеваются женщины несхожих характеров и как плохо бы пошло одной то, что к лицу другой. Затем он внутренне улыбнулся своим мыслям, насмешливо подумав, что присутствие Лидии настраивает его на философический лад.
Здание, вроде манежа, в которое ввел своих дам лорд Вортингтон, поразило Лидию своей невзрачностью. Это была огромная, на скорую руку, как все выставочные здания, сколоченная из бревен и досок постройка, почти круглой формы. Внутри двумя ярусами были устроены места для зрителей, безвкусно драпированные дешевой красной материей и национальными флагами. Верхние места были предназначены для более аристократической публики. Вортингтон заранее запасся тремя креслами в первом ряду. Ниже располагались загородки, похожие на стойла, в которых теснилась шиллинговая публика. Алиса заметила, что распорядительности устроителей праздника не делает чести то, что простой народ помещен близко от чистой публики и до нее долетают обрывки сомнительных разговоров, однако Лидия не Посочувствовала ей и Алиса покорно смирилась, сосредоточив свое внимание на элегантной части зрителей. На противоположной части арены верхний ярус пестрел, как клумба, многоцветными нарядами дам, между которыми черными пятнами выделялись шляпы и сюртуки мужчин. Посреди этого цветника в отдельной ложе, окруженный почтительными фигурами во фраках, сидел темнокожий, крепко сложенный, уже немолодой мужчина. Его величественное спокойствие странно выделяло его среди общей суетливости собравшихся зрителей, теснившихся под его ложей, чтобы лучше рассмотреть знатного гостя.
- Как досадно, что мы сидим так далеко от короля! - проговорила Алиса. - Я с трудом различаю черты лица этого милого старичка.
- Велика важность. Зато с этих мест вы лучше всего увидите происходящее на арене. Ручаюсь вам, что останетесь довольны, - ответил лорд Вортингтон.
Вслед за его словами послышался конский топот, и на арену рысью выехал отряд кавалерии. Лидии нравилось смотреть на лошадей и людей и сравнивать членов Олимпийского клуба, появившихся на арене после солдат, с мраморными богами греческой скульптуры или с Вакхом и Давидом Микеланджело. Они мало напоминали своими движениями при выполнении разных гимнастических упражнений величественное и благородное спокойствие греческих статуй или героическую осанку созданий великого итальянца. Лорду Вортингтону скоро надоело это зрелище, и он шепнул своим дамам в утешение, что скоро кончатся все эти детские забавы, выйдет малый, который одним ударом сабли разрубит пополам барана, а затем будет бокс.
- Как, - возмущенно сказала Лидия, - на наших глазах будут убивать живого барана?
Лорд Вортингтон засмеялся, но уверил ее, что так и будет. Однако оказалось, что вышел огромного роста фельдфебель, перед которым поставили сделанное из соломы и покрытое шерстью чучело. Фельдфебель с деловым видом разрубил пополам, это чучело, за что был награжден очень жидкими аплодисментами зрителей, которые привыкли видеть и более ловкие удары в мясных лавках.
После этого на арене появились два джентльмена из Олимпийского клуба. Пожав друг другу руки, насколько позволяли им это неуклюжие перчатки, они разошлись и, странным образом закрыв правыми руками свои животы, как будто опасаясь, что они могут вывалиться, стали плясать друг возле друга на боксерский манер, производя в то же время свободной рукой нелепые движения. Из программки Лидия узнала, что они были чемпионами-любителями этого дела. Их пляска и бессмысленные движения показались ей безобразными; она не могла понять, чем восторгается лорд Вортингтон, то и дело обращавший ее внимание на какой-нибудь выпад, ответный удар, парад или неуклюжий скачок в сторону, которые вызывали запальчивые крики и страстные аплодисменты у простой публики. Когда по истечении трех минут оба джентльмена уселись в кресла, приготовленные для них на противоположных концах арены, Лидия расхохоталась бы над ними, если бы к этому не примешивалась досадная мысль, что тем же делом занимается Кэшель. Через минуту распорядитель громким голосом прокричал что-то, и джентльмены возобновили с серьезной миной свой танец. Поскакав друг возле друга еще три минуты, они опять пожали друг другу руки и разошлись.
- Это все? - спросила Лидия.
- Все, - ответил лорд Вортингтон. - Как видите, это самая невинная и по-моему самая красивая вещь на свете!