Начавшего подниматься Аристарха схватил под руку Ченцов и товарищи вместе выбежали из города в окраинные улицы, через которые выбрались сперва на Кавалерку, а затем на Темерник.
В эти дни по городу начался разгул казаков, стрелявших ради собственного удовольствия по улицам города в кого попало.
* *
*
Матвей пытался дать себе отчет в том, какие перспективы на успех имеет восстание. И чем больше укрепляли дружинники Темерник, превращая с каждым днем его в твердевшую, но вместе с тем обособлявшуюся от городского населения крепость, тем яснее был для него тот конец, к которому шло восстание. Изолированный от всего города героический поселок, в течение целой недели уже бомбардируемый из батареи орудий, несомненно должен был пасть, если только в центрах России и остальной провинции не идет таких же повсеместных боев, какие выдержали здешние дружинники.
Но благодаря объявленной стачке и распаду организаций, с внешним миром уже в течение нескольких дней не было связи и только непроверенное сведение о том, что в Москве происходит восстание, давало некоторую надежду на то, что самодержавие может пасть.
От Семена Айзмана не было никакой весточки, как будто он в дороге погиб.
У дружинников иссякали патроны.
Чувствуя, что нужно что-нибудь предпринимать, Матвей вечером на шестой день восстания позвал к себе Макса, Бекаса, Кубанца и оказавшегося в этот день на Темернике Гурвича и сообщил им свой план.
Максу, имеющему наиболее обширные связи и знакомства в Нахичевании, по плану Матвея нужно было отправиться туда и там организовать пункты расквартирования отрядов дружины. Бои перенести на улицы Нахичевани для того, чтобы уже если допускать бомбардировку, то
пусть Макеев громит дома буржуазии. У националистических армян, населяющих Нахичевань, много оружия, которое они не дают под тем предлогом, что войска правительства их не трогают, теперь же они волей-неволей будут вовлечены в оборону. Кроме того, если дружина будет находиться в Нахичевани, то она будет скорее осведомлена о том, что делается в других городах, чем если ее Макеев закупорит в Темернике.
После всестороннего обмена мнений с вызовом нахичеванских дружинников на совещание для разъяснения о возможности осуществления проекта Матвея — этот план был принят и Макс после совещания отправился в город. Ему же было поручено утром из Нахичевани во что бы то ни стало доставить берданочных патронов. В этот день Матвей, чувствуя, что дело близится к развязке, отправил сестру и мать искать более безопасного для них пристанища в Гниловской станице.
Прошла ночь.
Утром Матвея разбудила орудийная пальба.
Так рано начинать бомбардировку Темерника усмирите пи еще не пробовали ни разу. Догадываясь, что в их действиях наметилось что-то новое, Матвей поспешно оделся и вышел на улицу, где уже происходило беспокойное распределение отрядов дружинников по различным участкам.
От первого же десятка Матвей узнал, что Темерник окружен.
Матвей посчитал, сколько еще осталось у него обойм для маузера, который он нес под рукой и, скрипя по свежему снегу, пошел к той удаленной части Темерника, которая примыкала к дачам, и где, по словам дружинников, наблюдалось наибольшее скопление солдат.
На улице он встретил Захара. Бесприютный подпольщик присоединился к Матвею и оба они свернули на большую Байковскую улицу, которая всем своим фасадом лежала против возвышенностей городских окраин и пустырей, проходя вдоль гнилостной речушки, только и отделявшей ее от территории города. .
Здесь, сделав несколько шагов, оба товарища замедлили шаг и остановились. Улица представляла из себя позицию, по пространству которой не переставали свистать и петь пули, жужжавшие мимо ушей и впивавшиеся в стены.
Вдоль улицы, прикрываясь за заборами, столбами и углами домов, в разных позах занимали места отстреливавщиеся дружинники. Они направляли прицел своих выстрелов на кирпичные заводы, глинища и в забор большого сада, находившегося по ту сторону речушки.
Увидев, что площадь скрещения двух улиц им не пройти, Матвей указал Захару на двор углового дома, возле которого они стояли, и предложил пройти двором.
Так они и сделали.
Им пришлось перелезть во дворе через крышу какого-то сарайчика. Но, сделав это, они спустились под безопасным навесом соседнего дома и таким образом оказались на Байковской.
Путешествие по Байковской представляло собою ряд полных риска перебежек под градом свистящих пуль, остановок и проскальзывания в полусогнутом положении возле низеньких заборов.