— И тут шпион, — указал он на человека в котелке и пальто, с тростью в руках, стоявшего возле дверей одной лавочки. — Зайдемте теперь сзади на параллельную улицу.
Параллельная Пушкинской, на которой жил Шпак, — Сенная, сравнительно, пустынная улица. Уже издали все трое увидели нелепую гороховую фигуру такого же бесцельно
торчащего с тростью субъекта, как и предыдущие.
— Шпик, —сделали все трое мастеровых заключение,
увидев разом эту фигуру. — Капут квартире Шпака.
Но надо было думать о том, что предпринять.
— Засыпались, —безнадежно констатировал Ставский, когда все трое, отойдя на несколько кварталов, присели на скамью посовещаться.
— Надо как-нибудь предупредить Шпака, — сказал Михайлов.
— Как?! За всяким, кто пойдет и выйдет от Шпака, сейчас же пойдет сыскало. А ночью арестуют уже не только Шпака, а и того, кто побывал у него.
Матвей вдумался в замечание Ставского и представил себе, как стоящая возле афишной тумбы гороховая фигура, увидев вышедшего из окарауливаемого дома рабочего, пропускает его мимо себя... Затем идет по следам... Шагает по городу...
Вдруг дерзкая мысль мелькнула у него в голове. Он вспыхнул.
— Товарищи! Поручите мне вызволить литературу и все остальное у Шпака. Лопни, мои глазыньки, но ручаюсь, что сегодня ночью какой-нибудь жандарм поносом обделает свою канцелярию, если вы мне немного поможете. Скорее! Нужно спешить засветло все сделать. Катайте — один на Кавалерку, другой на Темерник. Пошлите оттуда ко мне в сад кое-кого... И я все обделаю...
— Да что ты сделаешь? — спросил недоверчиво Ставский. И зная Матвея только по наслышке, он посмотрел на Захара.
Тот пожал с недоумением плечами.
— Всеми гайками, сколько найдете в мастерских, раскрошите мне голову, если не выйдет по-моему. Захар, вы же знаете, что я кое на что способен!
— Да что ты хочешь сделать?
— Не скажу. Потом увидите. Мне нужно, чтобы вы послали сюда моих знакомых. Товарищ Ставский, вы найдите и пошлите сюда Сигизмунда Поддубного с Темерника, а вы, Зека, Сабининых и Ваську Качемова,
— Куда их прислать?
— К ограде городского сада. Я там с одним знакомым буду ждать их. Только чтобы они летели сюда! Ни одной секундочки нельзя терять. Скажите мне, куда должна переехать Вера Давыдовна, чтобы ее у Шпака не арестовали?
Оба более старших подпольщика заразились, наконец, настроением Матвея. Он производил впечатление такой энергической решительности, что оставалось только на него положиться.
— Хорошо, — сказал Ставский. — Только смотри: не влопайся так, что и сам пропадешь и других в тюрьму посадишь.
— Знаю, — сказал Матвей — Летите! Если пришлете сюда ребят, мы жандармам выкинем штуку. Куда вы хотели поселить Веру Давыдовну?
— В Нахичевань, к Греку.
— Хорошо. Езжайте на извозчике, посылайте сюда Сигизмунда.
— Где он живет?
— Где прежде жил Соколов, на Каланчевской.
— Знаю.
— Ты знаешь, где живут Сабинины, Зека? Езжай к ним и к Качемову.
— Хорошо.
Ставский и Михайлов быстро направились к трамваю, а Матвей зашагал по Пушкинской к тому дому, где жил Семен Айзман.
Он не сомневался, что вызванные после работы из дому ребята придут все, как один. А они были необходимы, чтобы выполнить задуманное им предприятие.
Действительно, когда он сходил за Семеном и, разъяснив ему — что произошло, расположился ожидать остальных своих друзей возле оживленной кино-ротонды на садовой скамье, кавалерцы стали являться один за другим по его вызову. Не пришел только Анатолий, которого не оказалось дома.
Матвей, сообщил им о блокаде квартиры Шпака и о том обстоятельстве, которое предшествовало установлению дежурства шпионов. На кавалерцев, отличающихся тем, что они сумеют, по мнению Матвея, в чужом кармане при надобности завести часы, а не только обмануть шпионов, ложилась задача выручить литературу, и он придумал как это сделать.
— Согласны ли вы рискнуть только вместе со мной ради этого? Качемов, Илья! Спросил в заключение Матвей товарищей.
— Еще бы — не согласны! Книжки сегодня, да книжки завтра, — рассердился Качемов. — Надоест хоть кому. Даже в тюрьму никогда не попадешь. Верно, Илья?
Илья угрюмым кивком головы выразил согласие.
Товарищи переглянулись; Семен Айзман весело потер руки.
Тогда Матвей в продолжении трех минут посвятил всех товарищей в свой план и, убедившись, что он ими хорошо усвоен, стал писать Шпаку записку, в которой он сообщил— об окружении его квартиры и просил, чтобы Шпак, его жена и гостящая у них Вера Давыдовна верили тем товарищам, которые будут приходить к ним от его имени. Подписался «Станко».