— А теперь, что вы будете делать? — спросила мастеровых Вера Давыдовна, когда они столпились с узелками.
— Сейчас придет сюда Матвей. Он увезет литературу и скажет куда и как ехать прибывшему товарищу.
Илья повел глазами на уронившую пенснэ Веру.
— Идем, Сигизмунд! —обратился он затем к Мунчику.
Первая пара вышла. Каждый из мастеровых нес увесистый квадратный тючек.
Три минуты обождали Качемов и Семен, дав первой паре выйти за ворота и миновать несколько домов.
— Идем, —подал знак Айзману Качемов.
Из ста шансов только половина была за то, что дерзкий план Матвея удастся. Если бы жандармы и шпионы, например, будь они немного сообразительней, живее отнеслись к необычному собранию группы рабочих у Шпака и тут же прикатили бы для ареста, то целому десятку людей пришлось бы худо. Но шпионы в это время еще не напрактиковались. Служили в этих должностях по большей части невежественные отпетые головотяпы из бывших унтеров и городовых. И план Матвея удался на славу.
Вечерело. Народу на улице становилось меньше. В это время вышел Илья с Сигизмундом с тючками и направились в сторону Нового поселения.
— Уносят, — вздрогнул шпион, не спускавший глаз с подозрительного двора с тех пор, как он увидел, что туда сходятся молодые люди. И он пошел вслед за уходящими с тючками рабочими.
Он не обратил внимания на покупавшего в уличном киоске папиросы молодого человека в бобриковой куртке и рабочей фуражке, который следил за всей этой сценой.
Это был Матвей, который чуть не прыгнул от восторга, что ему так идиотски счастливо удавался его проект.
— Клюет! Клюет! Клюет! — сам про себя повторил он несколько раз.
Он оглянулся, не видно ли в этом районе еще подозрительных фигур, но ничего особенного не заметил. Тогда, расплатившись за папиросы, он медленно пошел по направлению к дому. Он смотрел далеко вперед, нашел взглядом фигуру другого шпиона, и тотчас же увидел, как из дому вышли Качемов и Семен, которые направились уже не направо, как Илья и Сигизмунд, а налево к Нахичевани.
Матвей, провожая их взглядом, смотрел, что будет дальше. Вот маячившая вдалеке фигура в котелке вдруг сорвалась и также зашагала.
— Клюет! — вырвалось у Матвея снова. Улица была очищена.
Он быстро обернулся и почти добежал до угла.
— Извозчик! — крикнул он за углом.
Извозчик подкатил.
Матвей подлетел к квартире Шпака и забарабанил в дверь.
Открывайте! Я, Матвей. Скорее!
Его впустили.
— Где литература? Живо давайте корзины! Еще одна где? Давайте и ее...
Корзины со времени их доставки так и не раскрывались; только Вера Давыдовна крепче увязала их веревками.
— Здесь ваши вещи, в сумке? Берите их Вера Давыдовна, и сейчас же уезжайте по этому адресу. Там живет товарищ Грек. Отойдите квартал, возьмите извозчика и немедленно убирайтесь. Того извозчика, который возле дверей, не трогайте. А вы, обратился он к стоящему у порога инженеру и его жене, сегодня все-таки ждите обыска. До свидания.
Он пропустил мимо себя Веру с сумкой и протиснулся в дверь сам.
— Идите туда за угол и там возьмете извозчика. Скорей!
Девушка, молча, повела бровями и быстро пошла от ворот.
— На вокзал, — сказал Матвей извозчику, укладывая корзины и садясь сам.
Извозчик покатил. Матвей закурил папиросу, чтобы дать несколько уравновеситься бурному настроению, которое как-будто заставляло держаться его все время на воздухе. Теперь оставалось только проделать заключительную часть его фокуса: спрятать надежней корзины, и все будет готово. Очень интересно- было знать, как справились со шпионами ребята. Матвей предложил товарищам обязательно отделаться от них, побольше поводив их по улицам, и никоим образом не вести за собой до квартир.
На вокзале Матвей поехал не к парадному, а к боковой двери и сам потащил с пролетки извозчика вещи в находящуюся тут же будочку знакомого стрелочника.
Договорившись со стрелочником о том, что он через час зайдет за вещами с уезжающим на Кавказ мастеровым, которому будто бы принадлежит багаж, Матвей пошел искать Ставского и Михайлова. Последнего он не нашел, а первому сообщил подробности всего вечера.
— Ну и гвоздь же вы! Ну и гвоздь! воскликнул Ставский, не находя слов от возбуждения.