— Так, ведь, это же для нас, марксистов, решенный спор. Плеханов по этому поводу...
— Да не Плеханов... изложите ваши соображения по существу вопроса, а не плехановские.
— Вы — консервативный либерал или народник, Николай Андреевич; есть для нас уже некоторые установленные предшествующей очень убедительной полемикой вещи. Ну, например, то, что идеология, психология, право и так дальше являются не самообразующимися или самовозникающими фактами и комбинациями фактов, а что они являются производной надстройкой, возникшей на экономической базе, — вы это признаете?
— Признаю, — согласился Шпак.
— Признаете... Следующее положение...— И Брагин вопросительно протянув кверху руку в уровень с задранной головой продолжал: — явления воли представляют собой разве не психологический факт или комбинацию фактов?
— Психологическую комбинацию фактов, — подтвердил еще раз Шпак.
— Ну, так как же, теоретически, эта комбинация фактов будет свободной, если она является не самовозникающей или самообразующейся, а есть производная величина от этой экономической основы? Ведь даже с точки зрения формальной логики это явная нелепость, а вы хотите ее защищать.
И Брагин, закрепив под высоким лбом на серых мутных глазах пенснэ, снова вопросительно взглянул вверх, стараясь и сам себе разрешить явное противоречие нескольких отвлеченных положений с теми мыслями, которые где-то не к месту торчали у Шпака.
Воспитатель Матвея по первому кружку в мастерских секунду помедлил, а затем уверенно стал вскрывать свои соображения. Шпак говорил с остановками.
— Формальной логики для разрешения диалектического спора недостаточно, потому что она приведет к софизмам, и мы только попопетушимся... Остановимся на одном нашем положении: «данное явление представляет собой комби-на-цию психологических фактов».
Шпак процитировал медленно фразу, повторенную два раза Брагиным и подчеркнул слово комбинация. Затем продолжал.
— Комбинация может быть простой... Но, может быть, как это ясно, и весьма сложной. Элементами этого сложного являются один на другой нагромождающиеся и один другой порождающие психологические факторы... И, вот, если мы возьмем какую-нибудь суперсложную комбинацию, особенно нагроможденную, мы убедимся, что в ней последние производные — произведены не от экономических факторов... экономического базиса, скажем... а от первых психологических реакций на экономические поводы. Последние действуют на первые реакции, а затем начинается чистая психология... неизученная область. Тут мы еще из опыта ничего не знаем. Приходится делать заключения a priori. Первое заключение лично я могу сделать только от обратного: если бы мы считали волю не свободной, а зависящей, скажем, хоть от экономики, то нам осталось бы только быть квиетистами..., то-есть мы бы пассивно ждали воздействия экономических факторов... И на себя, и на массы... на рабочих... Однако, мы боремся, хотя непосредственных экономических факторов для нас с вами, например, видимых нет. Мы зовем к борьбе, воздействуем на волю. Ergo: считаем ее свободной и у себя, и у масс...
Брагин рассмеялся.
— Ну, вы беспросветно отстали, Николай Андреевич. Вы совершенно не читаете нашей новой литературы. Ведь и на это ответ марксистской теорией уже дан давно: у Маркса этот ответ гласит: «воздействуя на внешнюю природу, человек изменяет свою собственную природу». Плеханов же по этому поводу говорит: «Человек есть не только следствие явлений, совершающихся в природе и обществе, но он одновременно является и причиной явлений»...
— Это не ответ. Что значит «воздействуя на природу — изменяет природу»; в какой связи это находится с нашим вопросом?
Брагин удивленно посмотрел на Шпака. Он окончательно убеждался, что значительно более старый, чем он сам, пропагандист не знает или не продумал основных мыслей Маркса. Но поскольку спор уже надо было привести к какому-нибудь концу, он решил ответить.
— Разъясняю иллюстрацией, если это не ясно... Сидит с нами рядом, как вам известно, самое непримиримое существо — подросток Юсаков...
Матвей, и без того не пропускавший изо всего спора ни одного звука, при этих словах вытянул лицо и, взглянув на увлекшегося с одухотворенным лицом Брагина, прижался еще плотнее к решетке.
— Это, — продолжал тот, — настоящий действующий вулкан самой активной воли, которая не находит пока еще себе выхода. Ha-днях, по поводу сенсационных разговоров о мечниковской теории продления человеческой жизни, в разговоре с Полиной Чайченко, он отрезал: если бы кто-нибудь научился мариновать до двухсотлетнего возраста стариков, то он сам подсыпал бы своей матери яду и посоветовал бы своим товарищам то же самое сделать с другими зажившимися стариками, чтобы они не занимали места на земле.