И вот все эти лестницы и трудные подъемы на гору оказались в этот день с раннего утра занятыми казачьими верховыми и пешими патрулями. Кроме того, на выгоне расположились эскадроны донских и кубанских казаков, образовавших резерв. Группы рабочих, тянувшихся по примеру всех предшествующих дней на митинг, остановились, пытаясь прорваться через заставы караулов и затеивали с ними перебранку.
Постепенно эти группы росли все больше и больше и превращались в толпы.
Между тем, в двух—трех местах несколько пытавшихся прорваться рабочих, были арестованы, и весть об этом моментально облетела весь поселок, волнуя семьи забастовщиков. Матери и жены мастеровых, прежде всего бросались к местам скопления рабочих, чтобы найти близких им людей. Но разыскать их было не так-то просто среди множества отдельных толп и групп у каждого караула.
И тогда женщины, начав с упреков казакам в продажной готовности к насилиям и полицейщине, присоединялись к мужчинам, помогая им прорывать заставы.
Не прошло и часа со времени появления караулов, как несколько проходов оказались прорванными, и на пустыре поселка, возле его выгона, собралась толпа, достаточная, чтобы митинг был открыт.
Весть об арестах дошла и до Николаевны, матери Сабининых.
Энергичная женщина тотчас же накинула на себя подбитую ветром шубейку, служившую уже нескольким поколениям Сабининых в качестве и одеяла, и подстилки, и верхнего платья, вышла из дома, наказав Сеньке сидеть с отцом, пока она не возвратится, вызвала стуком в окошко Белокопытиху и взволновав сообщением об аресте еще несколько соседок, двинулась с ними в верхнюю часть поселка.
Женщины очутились на одном подъеме, наиболее изрезанном куриными переулочками и больше всего загороженном казаками, напрасно пытавшимися гарцевать на своих конях перед толпой в спертых со всех сторон тупиках.
Здесь, действительно, было задержано несколько человек, из непробившихся к месту собрания. Подростки, нюхом оценивая соотношение сил между десятком диких, присланных из степей казаков и блокировавшей их раздраженной толпой рабочих, ждали неизбежного столкновения и. уже запасались камнями.
Мать Сабининых и ее спутницы присоединились к этой группе и еще больше подняли 'общее возбуждение, узнав, что тут же в переулке, в тылу казаков, находятся еще неуведенные в участки пленники.
Двое крепких молодых бочаров, подошедших к толпе, услышав, что митинг уже начался, и только здесь казаки не дают прохода, решительно повернулись к линии заграждения, и когда казак опустил пику, чтобы загородить им путь, конец пики оказался в руках одного из бочаров.
— Тебя прислали колоть рабочих, — зарычал мастеровой, силясь вместе с парой присоединившихся к нему товарищей выкрутить из рук донца казачье снаряжение.— Товарищи, помогите!
Но схватка и без того началась уже со всем караулом.
Белобрысый мальчуган, ковырявший в носу пока дело шло мирно, моментально нырнул к схватившимся, как только в руках решительного бочара застряла пика, и через образовавшуюся брешь хотел проскочить вперед между двумя донцами.
Здоровенный казачина поднял нагайку и повернул за мальчиком лошадь. Но прежде чем он опустил нагайку, его нога оказалась в руках какой-то женщины. Николаевна с кочегарихой, запыхавшись от напряжения, вцепились ему в пояс, кто-то сдернул стремена с ног, и казак, без пики, ружья и нагайки, очутился на грязной земле, барахтаясь под женщинами.
Остальные казаки, стегнув кое-кого нагайками попробовали по команде рыжебородого перепугавшегося урядника обнажить сабли. Но стоило увидеть это начавшей бунтовать толпе, как неудобные длинные пики, отнятые у усмирителей, затрещали, ломаясь на дубинки, у рабочих оказались доски с разломанного забора чьего-то дворика и верховые казаки, повернув лошадей, понеслись вдруг вскачь на утек к начальству.
— А, атаманы, арестантюги, азияты! Не нравится вам бабье угощение!
Толпа хлынула в следующий проход, где находилась пятерка казаков, охранявшая трех арестованных мастеровых. Но отсюда казаки бросились утекать без боя, увидев неожиданное наступление прорвавшихся рабочих и женщин. Арестованные присоединились к толпе. Те, кто хотел, двинулись отсюда к пустырю, в тот конец поселка, где происходил митинг. Женщины, убедившись, что в других местах победа также на стороне рабочих, пошли с обломками пик и отнятыми нагайками домой, кроме Николаевны, которая хотела во чтобы то ни стало прежде увидеть сыновей.
Она посмотрела, как вываленный в грязи казак, превратившийся из храброго вояки, каким он был на лошади, в плаксивого деревенского парня, хнычет перед каждой женщиной, чтобы ему отдали пропавшую винтовку. Увидев затем группу молодежи, направлявшуюся, очевидно, на митинг, она пошла следом за ней, решив без сыновей не возвращаться.